Тема моего маленького доморощенного эсце – Сан Репа. Демократическое Паналуальное королевство Сан Репа.
«Были времена когда толпы побочных детей фараона Рамзеса бродили по Египту, выпрашивая финики и хлеб, потом их сменили вертлявые орды детей царя Давида и было их столь много, что на просторах Иудеи не хватало древесины для виселиц и распятий. И уже потом, на стыке веков, их сменили дети лейтенайнта Шмидта. Замечено, что там, где есть хоть капля блага, там всегда ошивается куча проходимцев, охочих до чужого имущества и богатств.
Сан-Репа – огромное государство в Центральной Африке. Территория его безбрежна, как топи Портиноля и львиную часть её составляют пустыни, полупустыни и пупырчатые солончаковые степи, в корень заросшие так называемой железной осокой, используемой для лозоплетения и изготовления знаменитых Пархатских онучей, Бельведурских корзин и шершавых лаптей Северной Пальмиры. Эти земли простираются практически до Красного моря и за его пределы. В силу своего географического положения, малой заселённости территорий это государство не могло избегнуть участи стать мощным колониальным придатком развитых государств и находилось в этом статусе веками, не испытывая никаких позывов к освобождению и скорому развитию. Вероятно и жители этих территорий не осознавали себя ограбленными, потому что находились в детском периоде интеллектуального развития, едва ли не уступая в этом африканскихм Зулусам и Кокамберам. Надо признать, что в ареал владений Британии – королевы морей оно напрямую не попало, будучи на самом деле коррумпированной сырьевой территорией и базой кормления всей Европы.
Но грабилась Сан-Репа всегда очень грамотно. Схема была элементарно простая Коррумпированная элита Сан-Репы, возглавляемая семейством баронов Ромуано всегда соглашалась с предлагаемой французскими толстосумами и английскими плутократами системой таможенных платежей, и брала богатые подарки за то, что отправляла всегда никак не обработанную пшеницу восточных областей по такой ничтожной цене, что затем просила крестьян ходить босиком, ибо при такой цене говорить об обуви для стамиллионного крестьянства Сан-Репы было бессмысленно. Взамен из Аглии в десять цен поставлялись костяные гребни для кокоток и прекрасные книжные полки из хорошо шпонированных осиновых опилок. Веками продолжалось одно и тоже. Мука из Сан Репы становилась всё белее и качественне, а цены на неё постоянно уменьшались, кв то время, как полки становились всё мельче и хуже качеством, и так продолжалось до тех пор, пока цены на муку не стали отрицательными. Обнаглевшие Парижане побросали булки, изготовленные из белоснежной Сан-Репской пшеницы. себе под ноги и играли духмяными батонами в футбол. Меж тем, как гребни и полки стоили уже поднебесно, а их качество упало до немыслимой халтуры.
Первым это заметил император Поул Перший, которому при его крошечном росте пришло в голову найти стремянку и залезть на стол в своём кабинете. Здесь на столе, после долгих блужданий между чернильницей и стопкой промокашек, он обнаружил сводки внешней и внутренней торговля, которые так потрясли его, что от неожиданности он свалился со стола на ковёр и едва не свернул себе шею.
Когда император Поул поделился своим новоявленным знанием с верхушкой своей ушлой Лейб-Гвардии и потребовал наведения полновесного порядка в стране, коррумпированная аглицкими фунтами Гвардия тут же задавила его в ванной мочалками, предупредив следующих императоров не влезать в чересчур сложные вопросы международной политики и торговли.
Когда очередной герцог Роумано в один прекрасный день проснулся в своём склепе от летаргического сна и ему доложили, что Агличане отказались вообще поставлять полки и гребни и требуют 5 миллионов мешков зерна в качестве компенсации за косые взгляды и плохой запах, доносящийся до них из Сан-Репы, испускаемый крестьянами, он в сердцах набил морду верному своему капельмейстеру Люке и скрепя сердце прервал поставки дармовой пшеницы. Такого афронта никто не ожидал и дородная королева Аглии Доротея надолго заперлась в сортире с газетой "Tames of Fake". Последствия этого акта не заставили себя ждать. Парижане, истосковавшиеся по Круассанам, забили в там-там и потребовали военной экспедиции для наведения порядка у донельзя обнаглевших сеседей. Началась знаменитая островная Вазелиновая война, хотя стороны решали свои вопросы теперь без вазелина и обходились ржавыми штуками. Со всех сторон Сан-Репу окружили аглийские флотилии дредноутов, которые круглые сутки посылали стофутовые снаряды на приморские города Банд-Фро и Циркум-Ра. Герцог Мардуф Романо, выкатив четыре своих бомболёлебера (огромные чугунные пушки 16 века, знаменитые своим психологическим действием на психбольных), отвечал, но неся немыслимые потери не мог не отступить в болота Мердендайзера. Он так бы и сражался с вражеской армадой, но отказа французов поставлять колониальные спермацетовые духи, корпию и вазелин сломили его бойцовый дух и он подписал позорный Шпицтермаунтенский мир, по которому в Англию в качестве контрибуций были отправлены четыреста тысяч Сан-Репских действенниц, двести шестьдесят тясяч тонн золота и все запасы ячменя и ржи. После чего герцог впал в меланхолию, поверил окончательно в Бога, и когда его стали видеть ползающим в своём саду и бьющимя головой в стволы пламенеющих на закате сикамор и апельсинные деревьев, все поняли, что дни Монарха сочтены. Так и случилось. В Святки Монарх внезапно почернел и, превратившись в крупную голубую игуану, убежал в пустыню Ракуна Матата.
