Трудные шесть. Истории о людях, войне и тихих подвигах

Дизайнер обложки Екатерина Шашкина

Иллюстратор Екатерина Шашкина

Иллюстратор Тая Скай

© Любовь Люша-Райт, 2024

© Екатерина Шашкина, дизайн обложки, 2024

© Екатерина Шашкина, иллюстрации, 2024

© Тая Скай, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0056-5623-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Про кого моя книга «Трудные шесть»?

Она про маленьких и больших героев, про их тихие подвиги, про то, как долго и трудно они шли к Победе, к миру на Земле.

Почему же книга называется «Трудные шесть»?

Вторая мировая война началась в 1939 году и шла 2189 дней, то есть шесть лет. А Великая отечественная война 1941 – 1945 гг., на территории нашей страны, длилась долгих 1418 дней, почти четыре года. Некоторые истории в моей книге начинаются в 1939 году, отсюда название «Трудные шесть».

Дорогой друг, читатель, в моих рассказах «Трудные шесть» о войне ты встретишь истории реальных ребят и взрослых, случившиеся за эти трудные шесть лет. Их ещё помнят наши воевавшие прабабушки и прадедушки, а также бабушки и деды, дети войны. Я внимательно слушала рассказы своих родных, собирала по крупицам информацию, бережно записывала, и в итоге на свет появилась эта книга. Конечно, многое пришлось восстанавливать самой, но она всё-таки основана на реальных событиях, на рассказах очевидцев.

В 1941 году в каждый дом, в каждый уголок нашей необъятной Родины заколотила костлявой рукой война. Она привела с собой разруху, голод и страх. Но люди не сдавались, выживали, несмотря ни на что. И дети – девочки с косичками и мальчики с веснушками – ребята твоего возраста, детсадовцы и школьники, становились героями. Я сейчас расскажу тебе о них. А ещё расскажу о юношах, которые уходили на войну, защищать своих матерей и отцов, родной край.

Слушай внимательно!

А в конце книги тебя ждёт сюрприз.

Тонкие ручки, огромные серо-голубые глаза, две косички обрезали. Вдруг вши? Мама в длинной пёстрой юбке посреди поля – копаем картошку. Вокруг жужжат шмели, дребезжит и пылит на дороге грузовик. Сестрёнка Боня захныкала, тоже, видно, очень хочет есть. Жара, пот катится. Вытираю его косынкой.

– Маааааам, смотри, самолёт летит. Вооооон там. Дядя лётчик! – скачу, размахиваю косынкой.

– Мирка, не ори, бегииииии!

Огромные по́лы маминой юбки развиваются, она путается в них, прижимает Боню к груди, тянет меня за руку. Бежим. Оглушительный рёв мотора и сестры стоит в ушах. Я лежу, очень душно, а сверху мама навалилась, давит нас с Боней всем телом, прижимает к земле в неглубокой канаве.

Война пришла. Эвакуация. Едем долго и далеко, в душной теплушке, потом на грузовике. Всё время очень хочется есть.

Приютила нас чеченка – добрая, тихая женщина. Но еды нет. Все её сыновья и муж ушли на фронт. Получаем по карточкам молоко для сестры, ей годик, и несколько кусочков хлеба для нас.

Бреду нога за ногу с молочной кухни. Там по четвергам дают для Бони целых две бутылочки. Они так красиво звякают в авоське. Вдруг на углу грязный, ободранный, громко мяучит, машет хвостом – котёнок.

– Иди сюда, кыс-кыс-кыс, дай поглаааажу! Есть хочешь? Ну, на, попей молочка.

Неподалёку, прямо у кирпичной стены валяется битая пиала! Подбираю её. Открываю бутылочку и наливаю туда молочка. Пьем с котёнком вместе.

– Кааак вкусно! А тебе? Жди меня, попозже прибегу к тебе поиграть, а сейчас мне домой пора.

***

– Ма-маааааа, есть очень хоооооочется. Мне гадкая вареная морковка даже уже снится. Как я о ней мечтаааюююю! Ааааай-яай, бооольно же…

– Мира, ну, ведь ты же уже большая, тебе в феврале пять исполнилось! Чем мне Боню кормить теперь, а? Горе ты моё луковое, – мама прижимает одной рукой меня, другой держит сестру.

Ревём все вместе на разные голоса. Нога чешется, где полотенцем хлестали…

Мире уже шесть, больше года она сама ходит по чужому городу, куда их эвакуировали. Сама бегает на молочную кухню за двумя бутылочками молока, сама отоваривает хлебные карточки – дают четыре кусочка черного хлеба, а теперь ей ещё доверили сидеть с малышкой, 2-хгодовалой Боней. Мама работает по две смены, ей некогда.

Еды всё ещё нет, и Мире всё время хочется есть. Только она закрывает большущие серо-голубые глаза с длинными белёсыми ресницами, как тут же вспоминает ненавистную довоенную варёную морковь. И до того отчётливо она её видит, что не перестаёт мечтать: «Вот открою глаза, а морковка на моей тарелке лежит! И как я могла её ненавидеть?» Девочка открывает глаза, перед ней пустая чужая комната и стол с кружкой воды. На кровати родителей младшая сестрёнка играет в Мириного жёлтого мишку, единственную игрушку, оставшуюся от прошлой жизни в родном доме. Она тянет его за лапы и уши, пытается открутить нос или глаза.

– Эй, Бонь, пойдём-ка гулять! Оставь медведя в покое, – и девочка, несмотря на кряхтение сестры, забирает у неё мишку и сажает к себе в карман. Бережно одевает сестрёнку, укутывает в коричневые невзрачные платки себя и её, тащит Боню на руках по грязной лестнице вниз, на улицу.

Сёстры проводят много времени у подъезда во дворе, ведь дома холодно, неинтересно и нечего есть. Мира сидит на скамейке, в руках любимый плюшевый медведь. Он совсем грязный, черные глаза-пуговицы пришиты некрепко, болтаются на тоненьких ниточках, вот-вот отвалятся. А Боня сидит в коляске и с удовольствием смотрит по сторонам. Кошка гоняется по двору за первыми проснувшимися мухами, солнце пригревает, растаял снег и звонким ручьём течёт в решётку канализации на дорожке.