Твёрдая власть. Записки русского патриота

Твёрдая власть. Записки русского патриота
О книге

«Все законы подчиняются требованиям безопасности государства, когда оно в опасности, – писал Михаил Катков, главный идеолог консервативно-охранительного направления в России второй половины XIX века. – Пора развязать себе руки и перестать стыдиться чего-то в пользовании властью, когда дело идет о спасении и пользе государства».

Он писал об особой русской цивилизации, непонятной и чуждой Западу, о врагах России как за ее пределами, так и внутри страны. Для сохранения России необходима твердая власть, говорил М.Н. Катков, при этом, все общество должно оказать ей содействие, поскольку «в нормальном обществе каждый должен быть оберегателем общих интересов; каждый должен быть как бы правительственным агентом и полицейским служителем».

В книге представлены лучшие публицистические работы М.Н. Каткова на эту тему.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Книга издана в 2023 году.

Читать Твёрдая власть. Записки русского патриота онлайн беплатно


Шрифт
Интервал


М. Н. Катков, фото 1869 года.

Михаил Катков родился в Москве 1 (13) ноября 1818 года в семье чиновника. Окончил философский факультет Московского университета, сотрудничал в журнале «Отечественные записки», в то время самом прогрессивным в России. Состоял в приятельских отношениях с В. Г. Белинским и М. А. Бакуниным, но потом рассорился с ними. Поступив на государственную службу, Катков дослужился до чина статского советника в 1855 году.



© ООО «Издательство Родина», 2023

Единство России

Потребность прочного единения

(из одноименной статьи)

В эпоху преобразований, все охватывающих и все изменяющих, не худо иногда войти в себя и спросить, куда мы идем, что мы делаем, что мы оставляем позади, что мы берем с собой.

Мы оставляем позади государство единое, крепкое, несокрушимо-целое, могущественное, слагавшееся долго, слагавшееся трудно и носившее на себе знамение великой будущности того народа, который выстрадал его и положил на него столько жизни и сил.

Каковы бы ни были преобразования, задуманные нами, к чему бы они ни клонились, что бы они нам ни обещали, они должны быть совершены не в каком-нибудь воздушном царстве, но в России, в этом нам всем известном русском государстве, где жили наши предки, где живем мы сами, – в этом государстве, так дорого купленном, в этом государстве, так дорого стоящем, что все эти миллионы людей его населяющие, как в былые времена, так и теперь, – еще более чем когда-либо прежде, – готовы стать за него как один человек, отдать за него все достояние и всю кровь свою.

Когда весь народ дает такую страшную цену этому великому организму, называемому русским государством, когда все и самая жизнь так легко, с таким усердием, с таким энтузиазмом отдается каждым для сохранения его в невредимости и целости, то не следует ли нам прежде всего согласить все наши мысли и планы с этой первой, коренной, бесспорной необходимостью, необходимостью сохранить для народа невредимым и целым то, что он купил так дорого и за что он всем готов пожертвовать и все готов вытерпеть?

Мы все хотим лучшего (кто не хочет лучшего?), но мы должны помнить, что лучшее должно быть лучшим не для чего-либо иного, а именно для этой великой единицы, называемой, с одной стороны, русским народом, а с другой – русским государством.

Как бы ни были хороши наши планы, хороши они могут быть только в том случае, если будут удовлетворять требованиям этого политического организма и будут способствовать его крепости и здоровью.

Однородность русского государства

(из одноименной статьи)

Все на свете имеет своих врагов. Нет такой скромной, малой, ничтожной жизни, которой не угрожали бы смертельные опасности. И устрица имеет своих врагов: может ли не иметь их такое громадное и могущественное государство, как Россия?

Мы можем допустить это a priori; можем допустить также то, что русское государство имеет врагов тем более многочисленных, чем оно могущественнее и значительнее; мы можем допустить, что есть множество интересов всякого рода, радикально враждебных существований России.

Допустив это, мы можем спросить себя: какой путь должны были бы избрать эти враждебные русскому государству интересы, если они оказались в действительности? Мы еще не говорим, что такие интересы действительно существуют: мы только делаем предположение. В этом предположении мы спрашиваем себя: что могло бы с точки зрения этих интересов казаться наиболее желательным?

Допуская существование таких интересов, мы хотим допустить еще и то, что они здравомысленны, рассудительны, опытны, что они понимают ясно, чего хотят, и умеют согласовать средства со своими целями.

* * *

Итак, что было бы желательно с точки зрения радикальной, но в то же время умной вражды относительно русского государства?

Желательно ли было бы пойти на Россию войною, возбудить против нее все антипатии? Нет, умная вражда этого не пожелает, только безумие и глупость могли бы мечтать о том, чтобы одной блестящей кампанией потрясти и разрушить такое государство, как Россия. Умная вражда поймет, что такой путь ни в каком случае не может быть желателен и что он не может быть предметом здравых политических расчетов. Война стоит дорого; тяжесть войны падает на обе стороны; война сопряжена с риском. Вред, ожидаемый от войны, может быть куплен слишком дорогой ценой и в результате может еще оказаться не вредом, а пользой.

Русское государство выдержало страшные войны; но они не только не разрушили его, а напротив, способствовали его усилению. Война возбуждает народные силы, вызывает народное чувство, которое теснее и крепче связывает все элементы государственного организма и все части народонаселения.

Что можно представить себе громаднее той войны, которую выдержала Россия в 1812 г.? Но чем же кончился этот крестовый поход против нее всей Европы, предводимой великим завоевателем? Было ли разрушено русское государство? Была ли раздроблена его государственная область? Понесло ли оно какой-нибудь ущерб? Ослабело ли оно внутри или в своем европейском положении? Нет, этот крестовый поход, в котором соединились все силы Европы против России, кончился полным торжеством ее; никогда не была она. так могущественна, как после той войны; патриотизм народной войны послужил к обновлению общества и положил начало более самостоятельному развитию его нравственных сил.



Вам будет интересно