– Вы свободны? – доносится мужской бас.
Я убираю с лица полотенце и устремляю взгляд с прищуром на незнакомца, возвышающегося надо мной. Мужчину средних лет, крепкого телосложения и достаточно приятной наружности.
– Прошу прощения? – демонстрирую на лице вселенское безразличие.
Надеюсь, это сработает и дядечка свалит от меня куда подальше.
– Я спрашиваю, шезлонг рядом с вами не занят? Вижу, вы тут в одиночестве. Вот, думаю, а почему бы нам не познакомиться?
Я молча заламываю бровь, обращая внимание на незагорелый участок от обручального кольца – след, говорящий о том, что глубоко женатый дядечка та еще кобелиная сволочь.
– Шезлонг очень даже свободен… В отличие от вас! – отшиваю вполне приличным способом, указывая на его безымянный палец.
– Глазастая стерва! – бурчит недовольно, удаляясь на поиски легкомысленного «молоденького мясца».
Как же это бесит! Мужчины зачастую полагают, что я только и делаю, что ищу себе "папика" с огромным х… счетом в банке.
Вчера я успешно выполнила очередное "задание", а сейчас могу позволить себе всласть отдохнуть и расслабиться под лучами палящего солнца лазурного побережья.
В Ниццу меня отправил мой босс. Неделю назад. На задание, где мне нужно было "убрать" руководителя картеля, который перешёл дорогу крутому бизнесмену, за что последний заплатил нам нехилые деньжищи.
С выполнением задания мой счёт пополнился на шестизначную сумму. Ее сполна должно хватить на операцию и последующую реабилитацию. Остаётся только одна проблема – дождаться своей очереди и отыскать донора. И это не так-то просто, учитывая, что время уже на исходе.
За последние полгода я впервые выбралась на пляж. Оказывается, я так соскучилась по солнцу, по безмятежности, по песку в трусах.
Вот только уже послезавтра меня ждут в «Армагеддоне». С отчётом. Потому я изо всех сил стараюсь успеть насладиться шумом прибоя и таким необходимым мне чувством спокойствия.
Неизвестно сколько мне еще потребуется времени на выполнение оставшихся двух заданий.
На родине я не могу позволить себе беззаботно валяться на пляжах. Там я не чувствую себя в безопасности. Я бесконечно уязвима и нахожусь под наблюдением «Армагеддона» едва ли не круглыми сутками.
Моя жизнь – чёртов дурдом.
– Будьте добры, «Маргариту», пожалуйста, – обращаюсь к молоденькому бармену за стойкой. – Текилы побольше, ликёра поменьше.
– Будет сделано, мадемуазель.
Бармен любезно передаёт мне коктейль на салфетке. Я тут же пробую его через соломинку, убеждаюсь, что вкус безупречен, а затем возвращаюсь на пляж.
Нахожу свободный шезлонг с зонтиком, переношу туда свои вещи и устраиваюсь поудобней. Продолжительное время я всматриваюсь на водную лазурную гладь, стараясь отключить все тревожные мысли. И, хотя бы на время, но забыть кто я есть на самом деле.
Солнце палит безудержно, раскалённый воздух обжигает лёгкие, потому освежающий коктейль – как раз то, что мне нужно.
Практически уйдя в дремотный транс, я различаю трель своего телефона. Вытаскиваю его из кармана рюкзака и обнаруживаю на экране безымянный номер, но по цифрам сразу же определяю – звонит мама.
В моём телефоне хранятся только рабочие контакты – ни одного личного. По понятным причинам с недавних пор всё хранится в моей голове.
– Привет, мам.
– Дочка, ты где пропадаешь? – взволнованно спрашивает. – Я тебе вчера звонила целый день. Хотела поделиться с тобой хорошей новостью, а в итоге ни ответа, ни привета.
Да вот, мам… Вчера твоя непутевая дочь готовила убийство. Как-то не до разговоров было.
– Представляешь, я целый день проторчала на совещании. Приехали французы и мы вели долгие переговоры. Без переводчика! Освободилась только после полуночи.
– А сейчас что делаешь? Кажется, я слышу чаек.
– Нет, мам, это не чайки. Это дети вопят. Я сейчас иду в магазин купить кое-какие продукты. Так о чём ты хотела со мной поделиться?
Мама выдерживает короткую паузу, вздыхает и громко выпаливает:
– Мы следующие в списке ожидания! Ты можешь себе это представить?
– Бог ты мой! – вскакиваю с места точно угорелая. – Это же самая лучшая новость! Наши молитвы были услышаны, мам.
– Знала бы ты сколько я вчера слез пролила! Представляешь, что со мной будет, когда нам позвонят с новостью о доноре? Я, наверное, с ума сойду вообще.
Найти донора лёгких ребёнку тринадцати лет – задача не из легких. Да и саму трансплантацию выполнить гораздо сложнее, нежели взрослому человеку.
Хоть бы все обошлось! Молю!
– Угу, мам. Остаётся подождать, когда умрёт какой-нибудь подросток, и дело в шляпе, – тяжко вздыхаю. – Ужасно, что жизнь можно заполучить только благодаря чьей-то смерти. А ещё ужаснее знать, что это чей-то ребёнок. Когда уже наши учёные научатся выращивать биоматериалы?
– Ничего с этим не поделаешь, дочка, – печально протягивает. – Такова жизнь. Смерть этого ребёнка, кем бы он ни был, не будет напрасной. Он спасёт сразу несколько жизней. Он станет для нас ангелом.
– Ты как всегда права, – всхлипываю.
– Ну, ладно, не буду тебя отвлекать! Хороших выходных! И жду, наконец, когда ты представишь нам своего Джейкоба! Мы все хотим с ним познакомиться!
– Обещаю, мам, как только разгребу все дела, так мы сразу же прилетим к вам. Люблю тебя, дорогая. Передавай Алексу привет, и поцелуй его за меня.
