1. Глава 1. Вероника
Мама быстро посмотрела на меня и тяжело вздохнув, устало опустила пушистые реснички. Нежные, мягкие и такие родные черты стали более заострёнными, щёки потеряли прежнюю округлую форму и стали более впалыми, придавая матери лишних пару лет.
Невооружённым взглядом было видно, как она сильно переживает за меня и отчаянно старается помочь, хоть как-то успокоить мою боль.
– Родная, может, не следует продолжать «стучаться в закрытые двери».
– Что? – буквально подлетела с кресла. – Что значит, «не следует стучаться в закрытые двери»? Предлагаешь, смириться с гибелью Ивана, которая фактически не подтверждается.
– А ты что предлагаешь? Что ты можешь? Или будешь до самой смерти искать его?
Гневно поморщилась и, обхватив своё дрожащее тело руками, яростно отвела взгляд.
Боже, внутри творился самый настоящий адский пожар. Я не просто злилась на мать, в эту секунду была накалена до предела. Если бы на её месте был другой человек, то я бы точно не проявляла столько такта и выплеснула весь свой негатив, приправленный порцией отчаяния и ненавистной боли.
– Ладно. Давай лучше поговорим про Аню.
Решила завершить неприятный для обоих разговор.
– А что Аня? Сегодня мне врач в очередной раз подтвердил, что ей необходима реабилитация. Объявил стоимость курсов. Ничего не изменилось.
Пристально посмотрела в глаза матери, которая угрюмо перевела глаза на окно.
Я понимала тревоги матери, полностью разделяла её боль за Анюту, но не могла переступить через себя, перешагнуть через чувства, забыть о том, что в моей жизни был Иван, которого я любила и продолжаю любить. Наверно, я эгоистка. Ради своей гордости и преданности приношу в жертву родную сестру.
– Мама, я поговорю с Бодровым. Надеюсь, что он поможет.
– Поможет, – равнодушно глядя в одну точку, потвердела мать. – А что попросит взамен? Ты же знаешь, что этот человек хочет тебя. И если честно, – теперь её серьёзный, сосредоточенный взор с явным укором и требовательным подтекстом был направлен на меня, – он поступает очень и очень благородно. Он тебе даже не предлагает стать его любовницей. Ника, Артём тебя замуж зовёт.
Снисходительно хныкнула.
– Да. Замуж зовёт. И что? Это всё меняет.
– Меняет.
Мама неторопливо поднялась с тёплого, уютного кресла.
– Что тебе ещё надо? Он богатый, обеспеченный человек. Да ты у него словно « у Христа за пазухой будешь».
– Я его не люблю.
И вновь чувство гнева начали одолевать меня. Понимала, что мама в первую очередь переживает за судьбу старшей дочери, но это же не значит, что ради одного ребёнка можно приносить в жертву другого.
Глубоко вздохнула.
Всего вернее во мне вновь говорят эгоистические чувства. Своим решением я могу искупить вину перед сестрой. Исправить ошибку. Надо плыть по течению, осознать, что другого выхода нет. Забыть прошлое и строить будущее…Будущее, без любви. Будущее, в котором, просыпаясь каждое утро и, глядя на своё отражение в зеркале, я буду видеть лицо предательницы. Будущее, где каждую ночь я буду ложиться в постель с нелюбимым человеком, понимая, что продалась, словно безжизненный кусок мяса за грязные деньги. Стать Иудой.
– Милая, ты же знаешь, как я любила Ивана.
– Знаю. Мама, я всё знаю и понимаю тебя, – бережно коснулась её руки, – но я не могу избавиться от мысли, что Ваня жив. Как хочешь это называй седьмое чувство. Женская интуиция. Или мне действительно подсказывает сердце. Его невозможно обмануть.
Мама грустно покривила уголки пересохших губ.
– Это называется самообман. Он умер, а тебе очень сложно принять смерть любимого человека.
– Нет. И сегодня, когда я была у матери Ивана, моя уверенность усилилась.
Мама испуганно замахала длинными ресницами.
– В каком смысле? Что тебе наговорила Нина Васильевна?
– Ничего, – спокойно ответила я, искренне удивляясь столь неожиданной реакции родственницы. – А что случилось? Почему ты так взволновалась?
– Кто я? – Мама прижала ладонь к груди. – Нет. Тебе показалось. Просто ты пойми. В данной ситуации Нина, так же как и ты, может податься самообману. Я же смотрю более трезво. Ты моя дочь. Я желаю тебе счастья.
Невольно прикоснулась к шее, ощущая комок в горле, инстинктивно ощущая необъяснимую недосказанность со стороны близкого человека.
– Ты не поверишь, но Нина Васильевна попросила меня принять и смириться со смертью Ивана.
Мама с грустным выражением лица, медленно покачала головой.