– На самом деле, я не сумасшедший. Хотя все, кто меня знают, часто так думают.
Африканский черный кулик по имени Тари достал из холодильника крабовую палочку, перелетел на диван и приобнял плюшевого крокодила крылом.
– Если б ты знал, братец, как я соскучился по обычной крокодильей пасти. Будешь? – спросил он у «собеседника», но тот никак не среагировал. – Ну, как хочешь. Да, я бросил родную страну. А знаешь, как там сейчас хорошо? Жара, зверюшки всякие, пищевые цепочки, вкуснейшие насекомые, черви… А не вот это жалкое подобие.
Тари помахал крабовой палочкой перед носом своего игрушечного приятеля и съел её.
– Между прочим, Катя вчера гоняла меня по комнате, – он покосился в сторону холодильника. Оттуда, с фотографии на магнитике, им счастливо улыбалась рыжеволосая десятилетняя девочка и крепко обнимала кубок с надписью: «I место».
– Тобой гоняла, помнишь? А за что?
Птица показала висящую у неё на шее блестящую пуговицу.
– Всего лишь за то, что я вернул свою вещь.
В это время порывом ветра открыло форточку. В комнату влетели снежинки и устроили маленькую метель. Тари зябко взъерошил перья.
– Это окно меня когда-нибудь доконает! Здесь, в конце концов, не Африка!
Он взлетел и с разгона захлопнул форточку так, что стёкла задрожали.
– И всё ради чего? Ради любви. К рыжему, вредному, человеческому детёнышу.
Пернатый взял крокодила за нос и потащил на другую сторону дивана к планшету.
– Слушай, я расскажу тебе одну историю…
Рассказчик широко расставил лапы, раскинул крылья и провозгласил:
– Итак! История отважной птицы, героически спасшей московскую девочку и её папу, редких зверей, а так же всех, кого смог найти, случившаяся в Африке примерно год назад!
Он замер в ожидании восторженных аплодисментов, но тишина наступила такая, что было слышно, как за окном ветерок шуршит снежинками. Тари обернулся к плюшевому крокодилу и наткнулся на его непонимающий взгляд.
– Хорошо, тогда начнём по-другому.
Птица включила планшет, ткнула игрушку мордой в экран, а затем указала на окружающую обстановку в комнате.
– Вот найди отличия.
На экране появилась фотография небольшой квартиры-студии, напичканной разными африканскими штуками: деревянной маской зулуса, занимающей полстены подробной картой Африки, на которой маркером были обведены ареалы обитания исчезающих видов животных, многочисленными фотографиями саванн и пустынь. Полки забиты книгами. На письменном столе – компьютер в окружении причудливых статуэток и амулетов. В углу – похожий на пальму фикус с разлапистыми листьями, украшенный, как новогодняя ёлка стеклянными шарами и мишурой. На диване валялся плюшевый крокодил-альбинос. В центре комнаты мужчина лет сорока держал в одной руке экспедиционный рюкзак, а второй обнимал Катю. Оба улыбались. Но у взрослого улыбка была виноватая, а у ребёнка – грустная.
– Нашёл? Правильно, и не найдёшь. В квартире ничего не изменилось. Хотя фотографию сделали год назад. А ты можешь понять, что здесь происходит?
Плюшевый приятель многозначительно промолчал. Рассказчик дружески похлопал его по плечу.
– Они расстаются, недотёпа.
В глазах у птицы появился хулиганский огонёк.
– Щас, – кивнул он собеседнику и перелетел на стол. Там он нацепил на шею деревянные бусы, подхватил палочку из эбенового дерева и опёрся на неё, как на посох. Затем величественной походкой прошествовал мимо гипсового бюстика Пушкина к краю стола. Окинув взглядом комнату, он набрал полную грудь воздуха, открыл клюв и… наткнулся на равнодушный и ничего не выражающий взгляд крокодила. Тари разочарованно выдохнул.
– …А, ну да, мы же не в Африке, – и небрежно кинул за спину свой эбеновый посох. Сзади что-то грохнуло. Он повернулся и увидел упавший портрет Джеральда Дарелла. Знаменитый писатель, закинув ногу на ногу, рассказывал что-то лемуру, который смотрел на него большими, удивлёнными глазами.
Пернатый перелетел на диван, уселся напротив приятеля, закинул лапку на лапку и, подражая Дареллу, увлечённо продолжил:
– Холодный, зимний вечер. За окном метель. Катя опираясь на стену, стояла в вертикальном шпагате, и внимательно слушала рассказ папы Макса, который собирал вещи в дорожную сумку:
– … легенда гласит, что в первобытные времена и людям, и зверям жилось очень трудно. Тогда они придумали особое слово «убанту»». – Макс достал из комода выгоревший на жарком африканском солнце походный комбинезон, развернул и увидел, что вместо одной из пуговиц пришита снежинка со стразами.
– А что, обычной пуговицы не нашлось?
– Не а, была только такая. Будешь чаще обо мне вспоминать, – с хитринкой взглянула на отца Катя.
Макс усмехнулся и покачал головой.
– Думаю, местные оценят.
– А что это слово значит? – с любопытством спросила девочка и села на пол.
– Какое? «Убанту»? Что-то вроде «не надо бояться». – Учёный забросил комбинезон в походную сумку. – А тогда оно помогало выживать.
Внезапно Тари вышел из образа рассказчика, подмигнул крокодилу и саркастически произнёс:
– Вообще-то, это байка для туристов. «Убанту» помогает и сейчас. Просто мы, настоящие африканцы, никому об этом не говорим.
Вернувшись в образ, птица продолжила:
