С мечтами о дальнем космосе
Вовочка сложил два коротких бруска цвета НЛО их идеально ровными гранями. Получилось подобие плота.
– Они не полетят! – поддразнила Вовочку Сашенька, но в её зелёных глазищах горел азарт ожидания невероятного чуда.
– Много ты понимаешь! – буркнул Вовочка, степенно взгромоздился верхом на космоплот и скомандовал:
– Вира!
Его космоплот качнулся и пошёл на набор высоты. Душа у Вовочки зашлась от ликования, но лицо «держало маску суровой невозмутимости и несокрушимой отваги».
– Береги себя! Я буду тебя ждать! – крикнула вслед уносящемуся в космос Вовочке Сашенька в этом часто повторяющемся его сне.
*
После уроков они возвращались из школы, как обычно, вдвоём. Зимой по вечерам темнело быстро, но плотно укатанная дорога была светла от отражённого лунного света и её бликующая лёгкой наледью поверхность вела их за собою. Володю – в космос, а Сашеньку – в зимнюю сказку.
– Пойдём в обход? – спросила Сашенька, опасливо косясь на глухие аллеи старого парка.
– Ещё чего! – буркнул Володя и свернул на узенькую тропку, ведущую в глубь парка.
Сашенька последовала за ним, как послушная собачонка.
Неожиданно на пути у них возникла зловещая тень.
– Волк, – осевшим от ужаса голосом выдохнула Сашенька.
«Похоже, что волк», – напружинившись всем телом, подумал Володя, но вслух презрительно процедил:
– Беспризорная псина.
Володя, не сбавляя скорости шага, двинулся навстречу зловещей тени, мысленно прокручивая комбинацию защитных действий, переходящих в мощную контратаку:
«Атакующие броски таких тварей всегда до тупости одинаковы: торпедирующие удары обеими лапами в грудь с целью сбивания с ног и захвата зубами горла. Их рефлекторная реакция – вцепиться мёртвой хваткой в выдвинутую вперёд руку или ногу. Плавно выдвину на уровень пасти предплечье левой руки, с выходом в низкую стойку зенкутсу; правой рукой перехвачу на приближении пёсьей морды горло этой твари и проведу кеаге стоящей сзади ногой в паховую зону. А дальше – по обстоятельствам».
Зловещая тень, почувствовав боевой настрой Володи, метнулась назад и исчезла за деревьями.
Володя разочарованно выдохнул, а Сашенька расслабленно повисла у него на груди.
Они впервые поцеловались.
*
После окончания школы их встречи прерывались долгими разлуками. Володя уезжал то на учёбу, то на службу. В отряде космонавтов дисциплина была железной, увольнительные – редкими, а отпуска – как мелькание прекрасных пейзажей за окном мчащегося вагона скоростного экспресса.
– Не жалеешь, что вышла замуж за космонавта? – выспрашивали у Сашеньки её подруги.
– Не жалею, – с просветлённой улыбкой отвечала им Сашенька.
– О чём ты мечтаешь теперь, когда, казалось бы, достиг всего, к чему стремился, – допытывалась Сашенька у Владимира.
– О том, чтобы нам почаще удавалось быть вместе, – отвечал ей Владимир, понимая, что именно этих слов и ждёт от него жена, и пряча от неё глубоко в душе свои томительные мечты о полётах в просторах дальнего космоса.
А Сашенька незримо для Владимира проникала в те его мечты и, провожая его в дальние космические странствия, кричала ему вслед:
– Береги себя! Я буду тебя ждать!
В ночном небе появилась густая россыпь ярких разноцветных огней. Огни приближались к вершине высокой скалы, увеличиваясь в разбросе. Охватив почти весь небосвод, они высветили на короткое время гигантский корпус объекта – носителя этих огней – и исчезли. Будто и не было в ночном небе ни тех огней, ни того объекта, на котором они размещались.
– Что это было, Учитель? – не веря увиденному спросил юноша у своего наставника.
– Это знак от наших потомков из очень далёкого будущего. Он означает, что приблизился час их вмешательства в дела нашего гибнущего мира.
*
В Центре Принятия Решений появление объекта из очень далёкого будущего не было выявлено ни одним модельным рядом приборов, сканирующих пространство вокруг своей планеты в радиусе на сотни световых лет.
В Центре Перспективных Исследований шли последние приготовления к запуску опытного образца орбитального сенсора «Гипнос-1». Это было продолжением работ Искусственного Сверхразума по управлению «людским стадом».
В людском гетто был день профилактической проработки. В центре каждого жилого барака синхронно возникли голограммы с изображением Великого и Ужасного Властелина. Это был собирательный образ, принадлежащий Программе, осуществляющей общее руководство всему и вся в данном гетто. Для каждого «пня» (так именовался всякий невольник любого людского гетто) у этой Программы «Властелин» был специальный образ, учитывающий как врождённые, так и приобретённые фобии «пня». В индивидуальном образе лик Великого и Ужасного Властелина был сформирован таким образом, что все фобии активировались им до уровня безоговорочной управляемости их жертвой. Через специальные программы формировались приобретённые фобии, реагирующие на собирательный образ, бросающий стадо «пней» в кипящую лаву ужаса и превращающий их в покорных «тварей дрожащих».
Сеанс профилактической проработки мозгов «людского стада» был так же важен, как профилактическое техническое обслуживания «железа», вооружённого искуснейшими программами тотального порабощения, поскольку человеческая психика – это самоочищающаяся система, способная восстановиться после грубых деформирующих атак.
