1. Пролог
— Я вас сейчас поцелую, если вы не замолчите!
— Ну конечно... Все так говорят. А потом в слёзы. Так что дерзайте, если не боитесь!
Рита развела руками и, показательно зажмурив глаза, подставила губы для поцелуя. А он
возьми да и поцелуй. И даже баллончик его не напугал. И кто это у нас тут такой храбрый?
Астахов, кривясь и потирая на глазах покрасневшую щеку, слегка морщась, улыбнулся.
— Кстати... Хорошо поставленный левый хук.
Она пару раз подкинула в руке маленький газовый баллончик, которым его, в частности,
и припечатала по наглой морде.
— Дар от бабушки. Я вначале делаю и только потом думаю. Ну так что, продолжим поцелуи?
— Да я, пожалуй, воздержусь пока...
Ну вот, а говорил, что храбрый...
2. 1
РИТА
Папаша Астахов вновь опаздывал за сыном. Рита тревожно вглядывалась в окна, выходящие на ворота детского садика, и томно вздыхала.
Часы показывали семь с хвостиком, все дети давно были разобраны любящими родителями, и только новенький Егорка в ожидании нерадивого отца усердно рисовал в альбоме неведомую зверушку.
— Кого ты рисуешь, Егорушка? — cпросила Рита мальчика, потрепав того по светлым, слегка волнистым волосам.
— Козу.
Маргарита Вячеславовна (вот уж неудачное имя для воспитателя) едва заметно улыбнулась. Меньше всего это странное существо ярко-рыжего цвета походило на козу. Да что уж греха таить, на козла оно тоже не очень и походило. Но дети видят мир иначе чем взрослые, не так ли?
— Какая красивая у тебя коза? — похвалила она мальчика, и тот даже плечики расправил от удовольствия. — Только скажи, пожалуйста, может быть, ты оставишь ей четыре ножки вместо шести?
Егорка задумчиво покрутил листок и так, и эдак, но решил оставить козу как есть.
— Марита Славна, — устав любоваться собственным произведением искусства, спросил наконец ребенок. — А папа скоро придет?
«Хотелось бы мне и самой это знать».
Рита уже в пятый раз набирала номер вечно занятого Астахова-старшего, и если до того момента еще были длинные гудки, то на этот раз телефон и вовсе оказался недоступен.
«Черт знает что такое!»
Этот мальчик появился в группе всего пару месяцев назад, но уже в третий раз ей приходилось оставаться с ним допоздна. Скоро дойдет до того, что ей придется тащить его к себе домой, пока папаша наслаждается жизнью вдали от сына.
Нет, нужно срочно ставить вопрос ребром. Завтра же она пойдет к заведующей и так и скажет ей...
Что именно она скажет, Рита додумать не успела, потому что как раз в этот момент в дверь ввалился запыхавшийся мужчина и громогласно позвал:
— Егор, беги скорее одеваться, у нас совсем нет времени!
Маргарита сложила руки на груди и покачала головой.
— Вы извините, — вдруг заметил её Астахов-старший. — У меня переводчик заболел, и я весь день пытался договориться с китайскими партнёрами по сделке, и...
— Может, вам стоит нанять няню? — не слишком вежливо перебила его Рита.
— Что?
— Ну, няню. Это такая специальная женщина, хотя и мужчина тоже может быть... Хотя женщина, наверное, все же лучше. Так вот, это такая специально обученная женщина, которая будет приводить и забирать Егора вовремя! — с нажимом закончила она.
Вадим Сергеевич на минуту замер, переваривая информацию, и согласно кивнул.
— Об этом я что-то не подумал...
— А я подумала. И уже не в первый раз, знаете ли. Вы что же, думаете, у меня и дел-то своих нет? Я, конечно, с китайцами не общаюсь, но и кроме них есть что-то гораздо увлекательнее, чем сидеть на работе полтора часа после конца рабочего дня!
Астахов покраснел, но Риту это нисколько не смутило. Она усадила Егорку на скамеечку и принялась застегивать ему сандалии.
— И еще... Купите ребенку обувь поудобнее.
— А?
Так и хотелось ей ответить «бэ», но вместо этого Рита протянула ему один сандалик.
— Видите, какая сложная застежка? С такой и взрослый не каждый справится...
— Ага... Извините. И до свидания!
— До свидания! — буркнула в ответ Рита, но Вадим Сергеевич вряд ли ее услышал, потому что, схватив сына за руку, уже успел выскочить из группы.
Странный он какой-то, этот Астахов.
***
— Надежда Витальевна, ну имейте совесть! — нудила Рита в кабинете заведующей вот уже никак не меньше получаса.
Заведующая, потрясая пышной прической в стиле «баобаб», тихо бормотала что-то в ответ, стараясь толком не смотреть на раскрасневшуюся и взволнованную Петрову.
— Ну Надежда Витальевна, ну я так не могу! У меня мало того, что вторая воспитательница уже вторую неделю на больничном, так еще и нянечка позавчера заявление об уходе написала. Мне-то что делать прикажете? Я тоже так не могу работать!
— Душенька... Риточка Вячеславовна, солнышко вы наше ясноокое, ну потерпите еще немножко... — растянула рот до ушей заведующая, поднимаясь широким тазом с печально скрипнувшего кресла.
Надежда Витальевна Краснова вообще-то особым тактом и добродушностью никогда и не отличалась вовсе, но вы поймите, как тут не улыбаться, когда из-под носа едва ли не последний сотрудник сбежать пытается?!
Петрова покачала головой, прекрасно понимая, что и сама она от двадцати шести сорванцов далеко не уйдет. А если уйдет, то они догонят. А не они, так родители, а не родители, так оставшиеся три несчастных воспитателя...
