1. Глава 1. В Лондоне всегда дожди
На небывалой для города скорости машина сбивает Алевтину Скобееву. Её тело выстреливает в небо, с гулким стуком падает на капот и скатывается на мокрую мостовую. Секунды тянутся так медленно, что Андрей успевает разглядеть и запомнить номер автомобиля, нащупать в кармане телефон и проклясть себя за то, что пятью минутами раньше сказал чертовы, не подлежащие обмену и возврату слова. Те страшные, которые не просто ранят, но и калечат. Те, которые никогда в жизни…
Он видел, как чёрный пикап несся к ее сгорбленной от ветра фигуре.
Он слышал свой крик, пытавшийся остановить водителя.
Он умер за секунду до того, как окровавленная ладонь опустилась на асфальт.
Он ничего не мог сделать.
***
Медсестра неторопливо записывала слова Андрея, пока тот не запнулся.
Он сказал все, что знал о Тине. То есть совсем не много.
- Мистер Воронцов, вы вписаны в ее страховку…
- Я в курсе.
– Но вы не компетентны во всех вопросах, касающихся мисс Скобе…Скобе…
- Скобеевой, - медленно повторил Андрей, не поднимая головы. Все это время он смотрел на пол: плиточные ромбы белого цвета, затирка черного. Они крохотными сотами расползались по периметру больницы от входа и до распашных дверей, куда то и дело сновали люди в белых халатах.
- Возможно, вам следует позвонить родственникам…
- У меня их нет, - не дрогнув в голосе, он добавил: - Все умерли.
- Нет, я имела в виду не ваших родственников, а мисс Скобе…евой.
- Она сирота. Как и я.
Отложив в сторону ручку, медсестра произнесла подходящие в такой ситуации соболезнования. Впрочем, Андрей их не слышал, он поднял взгляд на тяжелые двери, в которые недавно увезли каталку с телом Тины.
- Операция продлится несколько часов, будет лучше, если вы вернетесь домой. Сейчас вы ничем не можете помочь.
- Мне нужно быть здесь, - упрямо произнес Андрей.
Медсестра покрутила между пальцами шариковую ручку и, наконец, взвесив все за и против, сказала:
- На втором этаже есть комната отдыха, она только для членов семьи, так что…
- Значит я член семьи Алевтины, - во взгляде молодого мужчины было столько решимости, что лучше было не спорить.
Андрей Воронцов поднялся на второй этаж, там, в конце длинного и узкого как кишка коридора располагалась комната с диваном, парой кресел и кофейным автоматом. Тусклый свет, монотонное жужжание лампы и двери. Слева и справа они грудились вдоль стены до самого лифта. Пройдя мимо одной из них, Андрей заметил, что вместо номера палаты на выкрашенном в белый дереве красовалась наклейка с именем Барбара. Воронцов и сам не понял, зачем повернул ручку и зашел внутрь.
Через пару секунд, когда глаза привыкли к темноте, уродливые тени оказались не менее уродливыми аппаратами жизнеобеспечения. Почки, легкие, сердце - вся их сложная работа отображалась на дисплеях в мерном писке и бездушных диаграммах.
Глядя на ритм маленького сердечка, Андрей понял, что сейчас и ему бы не помешал такой аппарат - проверить, не умер ли он, все ли в порядке с его собственным сердцем?
Нащупав на стене провод, он включил бра и зажмурился. Тщедушное тело маленькой девочки, лет десяти, терялось среди величия всех этих агрегатов. Бледная, почти одного тона с постельным бельем, она лежала без движения. Казалось, даже не дышала. Андрей поежился и сел на стул рядом с кроватью.
На пустой прикроватной тумбочке особенно ярко сияли золоченые звезды на книжной обложке.
Андрей взял книгу и медленно прочитал название, написанное на английском:
- Девочка на звезде.
Какая-то сказка очередной модной писательницы, Воронцов пролистал пару страниц и не нашел там ничего интересного: принцесса Мирабель, волшебная звезда, неудачник принц и куча невнятных тайн.
Единственное занятное во всей книге – подпись на последней странице: Барбара, скорее выздоравливай и возвращайся в школу, мы скучаем.
- Значит, все-таки, Барбара, - прошептал Андрей, - красивое имя. Не такое, как Алевтина, но…- он запнулся, поняв, что сказал невероятную глупость. Но малышка спала и едва ли слышала его. Тем более Воронцов говорил на русском, которого юная пациентка знать не могла.
- А хочешь, я расскажу тебе про настоящую девочку на звезде? – облизав пересохшие губы, прохрипел он. - Самую настоящую. Ее папа и мама были звездами. Они жили далеко на небосводе и оттуда следили и оберегали…нет, стоп. Боже, что я несу…
Ослабив узел галстука, Андрей откинулся на спинку кресла. История, которую он хотел рассказать, жгла изнутри и просилась наружу. А единственная слушательница едва ли была против грустной сказки с неоконченным финалом. Так что, поразмыслив еще минуту, Воронцов продолжил:
- Мне всегда нравились машины. Больше чем самолеты и много больше чем корабли. Мы с Максом должны были ехать в Новгород на машине, но сестра отговорила меня. Да, можно сказать, что все началось с одного короткого звонка…
- Андрей, пообещай мне кое-что, - начала Кристина.
- Обещаю.
- Ты не дослушал. Обещай, что не поедешь в Новгород на своей машине.
- Я не поеду на машине, - послушно повторил за сестрой и добавил: - Крис, любопытства ради, ответь, на чем мне тогда ехать?
- На ишаках, - пробурчал Макс, сидевший в кресле напротив. Он еле успел увернулся от летящего в него карандаша, но сохранил серьезное лицо.
