Вы, должно быть, хотите знать, куда пропала почти вся команда «Одди Валтурио»? Беспокоитесь не только о пострадавшем судне, но и об экипаже? Я в некоторой мере даже польщён. Но если вы собираетесь вытаскивать из меня вообще всю причастную информацию, то вам может понадобиться что-то поэффективнее ваших навыков допроса, офицер. Что? Нет, конечно же, я не собираюсь мешать следствию, мне бы не хотелось попасть под трибунал… Но, знаете ли… Есть вещи куда более страшные, чем заключение или даже смерть. И они не хотят, чтобы я говорил слишком много.
Хорошо, хорошо. Я, Марко Сеньи, матрос на должности младшего вахтёрного инженера экспериментального разведывательного подводного корабля «Одди Валтурио» (до чего же наш уважаемый конструктор скромен), являюсь одним из уцелевших членов экипажа, на ряду с капитаном первого ранга Орландо Конти, матросом Тициано Романо, лейтенантом Эмануэле Росси, старшиной первой статьи Алессандро Коломбо и ещё несколькими людьми, чьих лиц и имён я не запомнил. Не смотрите так, я практически не вылезал со своего рабочего места, потому и не видел почти никого. Что это вам принесли? А, так это правда? А я думал, что все слухи о новом препарате – лишь россказни. Хотя, если задуматься, слишком о многом я так думал. Ладно, ладно, не отвлекаюсь.
Вы же наверняка слышали, что говорят о ряде стран, да? Мол, в последнее время с Грецией, Румынией, Молдовой, Болгарией, Украиной, Россией, Турцией, Индией, половиной Африки и всей Южной Америкой что-то не так. Что-то тёмное и страшное. Конечно, проверить это сейчас очень трудно, раз уж весь блок пришлось закрыть от остального мира ещё в 79-м. Ни разведку толком отправить, ни какую-нибудь дипломатию наладить. Тем не менее, многие верят, но не мы. Хотя даже до Таранто иногда доплывают обрывки чего-то неясного, принесённого по морю откуда-то с Востока. Я лично видел: это похоже на сырую нефть, но она не блестит на свету и, что более важно, по структуре напоминает, скорее, ткань. Сколько ни бились над природой этой дряни, а узнать толком ничего не вышло. Если вам интересно моё мнение, то все эти страны сильно пострадали от Хождения ещё, как минимум, в семидесятых. А ведь ещё недавно думал, что это наши из-за политики закрылись. Мол, боятся чего-то или спрятать хотят от других стран.
Да уберите от меня иглу! Говорю я! Говорю! Когда сейсмографы засекли аномально быстрое образование пещеры где-то под Пелопоннесом, то наверху сразу же решили его исследовать. Объясняли решение тем, что это место ни в каких запретах ещё не значится, стен там нет, а частотных барьеров – тем более. И именно тогда Валтурио, как вы, вероятно, знаете, закончил проект новой подлодки. Хвалился ею, пяти минут не мог без этого прожить. К слову, прототип, пусть уже и был испытан, на деле оказался тем ещё ведром. Подводные корабли ещё с девяностых частотными противоударниками оборудуют, а на этом ничего такого не было. Хотя, стоит заметить, давление держит идеально: мы почти на две тысячи метров погрузились, и практически ничего не лопнуло. До этого, если вы не знаете, рекордом считались 1389 метров, которых достигла «Синьорина Стелла» типа «Изола Тириана».
И, вот, спустя месяц после освоения судна, нам поставили задачу. Если вкратце, то нам нужно было получить начальные представления об образовавшемся проломе, составить описание и, по возможности, узнать, что там происходит у греков. Как-никак, 37 лет никакого контакта не было ни с кем снаружи блока. Конкретно этим составом мы прежде не погружались, но с Конти и Романо я уже был знаком до этого.
Я буду проклинать этот день до конца своей жизни, честное слово. Мы покинули порт в Таранто 14 июня 2116 года, время отплытия было 11:24, день стоял солнечный. Погрузившись, мы быстро набрали скорость и стремительно направились в сторону Пелопоннеса. Кстати, стоит заметить, что «Одди Валтурио» под водой способен развить скорость до 52,3 узла, то есть всего лишь на 0,9 узла меньше, чем немецкий «Адмирал Циммерманн», рекордсмен скорости. На борту нас было 162 человека, что весьма много для судна такого размера, но обосновывалось это большим количеством операторов для всевозможного оборудования. Нас в электормеханической боевой части было всего лишь 34 человека. Когда я об этом узнал, то не поверил. И вы бы не поверили, если б знали, сколько вспомогательных систем на этом прототипе, особенно с учётом его габаритов. Но, как выяснилось, многие из основных были сильно упрощены в обслуживании, поэтому нас было именно столько, сколько нужно. Капитана-лейтенанта Пьетро Барбиери назначили руководить частью, что, безусловно, обрадовало многих. Все, кто прежде служил под его командованием, отмечают его как опытного специалиста своего дела и подчёркивают его нравственные качества.
Среди всех, кого приставили к реакторной, а нас было в общей сложности 12, я был самым младшим по званию и потому выполнял, по сути, подсобную работу. Как сказал мне старшина второй статьи Нери, наблюдал и набирался опыта. Одновременно в отсеке должны были находиться 6 инженеров и механиков. У каждого был напарник того же звания, с которым они сменяли друг друга каждые 10 часов или в экстренных случаях, моим был Таддео Марино. Я никогда не отказывал себе в удовольствии указать ему на то, что с такой фамилией только на флоте ему и служить.
