Она позвонила мне рано утром и задала только один вопрос: «Когда человек умирает, куда он попадет?». Я не знал, что ей ответить. Моя маленькая девочка, моя сестренка. С самого детства была такой любознательной. Она всегда любила задавать мне вопросы. И умела их задать так, что я сам порой задумывался над ними не на один день. «А почему звезды не падают?», «Если кого-нибудь по лбу ударить – откуда искры посыпятся?», «Почему мама кричит, это из-за меня, да?»… Это не из-за тебя, милая. Просто мама взрослая. Она не знает, что ты все слышишь, что понимаешь.… Не знает она, что тебе тоже больно. Даже больнее, чем ей. Взрослые…. Да что они знают о тебе? О твоих вопросах?.. Сестренка, как же тебе ответить.. Ты ведь уже выросла. Многое видишь и понимаешь. Они разводятся, потому и кричат так часто. А ты ведь все слышишь. И всегда слышала. Двери тонкие, а они кричат. А ты плакала, сестренка, ты так много плакала. Такая ранимая, такая маленькая в сравнении с этим миром… «Когда человек умирает, куда он попадает?». И почему именно этот вопрос? Да зачем же тебе это… Надо отвечать, что же..
– Когда человек умирает, он превращается… в кошку.
– Спасибо…
Почему все так?.. Даже спустя несколько лет я продолжу задавать себе один и тот же вопрос. Почему все случилось именно так? Она умерла. Тихо. Мирно. Ушла во сне. Врачи сказали, что сердце не выдержала. Порок был. Да неправда все это! Она ушла, потому что хотела этого. Искренне желала умереть. Думала, вот уйдет она – и всё изменится. Родители помирятся, разводиться передумают. Считала, «не будь меня, всем было бы легче». Маленькая моя, ты ведь и правда верила в эту глупость. Не будь меня…. Всегда честная и открытая. Я всегда завидовал тебе. Ты ведь сильная, а я вот не выдержал.… Сбежал. От всех проблем. От родителей. Даже от… тебя. Одну оставил и вот. Осталось только цветы твои любимые, астры, на могилку положить. Вот так. Прощай, моя маленькая…
– Кис-кис-киса.… Вот ты где ходишь. Пойдем домой. Пойдем домой, маленькая.…
«– Я обязательно стану магом! Вот увидишь!.. – с широкой улыбкой кричал маленький шестилетний мальчик, стоя на залитой заходящим солнцем каменной дорожке. Его глаза цвета осени искрились и улыбались так, как могут улыбаться глаза самого счастливого в этом мире человека. Тёплый ветер трепал непослушные чёрные вихры, развевал потрепанный клетчатый шарф. Старая, но чистая и опрятная, явно с чужого плеча одежда – широкие штаны, светлая рубашка и пиджак больше на три размера – придавала мальчугану какое-то особое очарование. Он словно был одним из этих солнечных лучиков, окрашивающих всё вокруг в яркие красные, оранжевые и золотые оттенки уже вступившей в свои права осени. Он был похож на листочек, который сорвало с родного дерева и теперь уносит в далёкую неизвестность. – Я стану магом!
Он улыбался так открыто, что она не могла не улыбаться ему. Поплакать можно будет потом, сбежав от старой тётки Морганы на чердаке, куда зловредная Снепс не могла подняться из-за шаткой лестницы и больных ног. А пока, расправив на выцветшем ситцевом в цветочек платье серенький передничек, девочка стояла на крыльце приюта в окружении таких же сирот и улыбалась, сжимая кулачки. Она верит ему. Своему единственному другу.
– Верю, – еле слышно шепчет девочка, но он ведь друг, он слышит её и без слов. И дети улыбаются, ведь они точно знают, чудо есть на свете. Они верят в это так сильно, что их не пугает ни внезапное расставание, ни эти странные чёрные дяди, пришедшие в приют и забравшие сразу нескольких мальчиков, ни злая Снепс.
Последний луч солнца мазнул по щеке девочку, задел серую черепицу крыши и вышел за ржавую калитку, скрипнувшую напоследок несмазанными петлями. В наступивших сумерках сделалось неуютно и лишь одинокий ветер, рванув с клёнов пёстрое оперение, заметался по опустевшему двору».
– Крайс! – визгливо раздалось под ухом задумавшейся девушки, уже по десятому кругу стирающей один и тот же пододеяльник, – Ты что творишь, негодяйка??!
Та удивленно посмотрела сначала на женщину, а затем перевела взгляд на испещренную мелкими дырами тряпку, ранее бывшую вполне приличной вещью.
– Ой…
– Тупая клуша, ничего тебе нельзя доверить! Останешься сегодня без ужина. Отдай стирку Марги и займись огородом. Очень надеюсь, что ты не зальёшь грядки, иначе без ужина останутся все! Ясно тебе??
– Да, простите меня тётушка Моргана, я задумалась. Впредь постараюсь не допускать подобного, – девушка смиренно склонила голову и опустила глаза в пол. Её русые волосы, уложенные в косу, длинной змейкой спускались до колен. Простого покроя серое платье мешковато сидело на худенькой фигурке, а короткие рукава не дотягивали даже до запястий. Да это никому и неважно. Перед кем здесь красоваться? Крошечный приют, затерянный в неизвестном для его обитателей месте, стал домом, если можно так назвать старое обветшалое, хотя и еще крепко стоящее на земле здание, для двух десятков детишек, брошенных родителями, сбежавшим из дома или каким-либо другим образом оказавшихся на пороге одиноко стоящего приюта. Никто из них не знал ничего о внешнем мире и о том, что происходит за пределами приюта. Некоторые сбегали, но уже никогда не возвращались, чтобы рассказать бывшим братьям и сестрам, что видели. Были и те, кого забирали. Как Шэс. Её, Крайс, маленький черноволосый друг из воспоминаний. Девушка вздохнула, склоняясь над баком и зачерпывая ведром очередную порцию воды для грядок. Он единственный был и навсегда остался её самым близким человеком. Она улыбнулась, вспоминая годы, проведённые вместе. Как они прятались на чердаке от Снепсы, когда Крайс разбила чашку. Как засыпали в обнимку, делясь теплом холодными зимами. Как Шэс с увлечением рассказывал окружавшим его детям сказки. В такие моменты он казался девочке необычайно взрослым. Истории, что мальчик сочинял, казались волшебными. И вот ты уже не сидишь в освещенной одним огарком комнате, а летаешь на драконе, сражаясь со злобными чудовищами, танцуешь на балу, странствуешь с бродячими менестрелями, скачешь на единороге. Да ты уже вовсе не ты, а рыцарь в серебряных латах или волшебник, творящий чудеса одним взмахом. И в те секунды не только Крайс, но и все дети верили в магию Шэса. Он творил чудо для всех кто окружал его. Пока и за ним не пришли. Крайс печально улыбнулась. Расплавленное золото солнца и искрящиеся смехом карие глаза. И звонкий мальчишеский голос, обещающий обязательно стать магом. Это её последнее воспоминание о друге. И сейчас по прошествии тринадцати лет продолжающее согревать душу и теплым пушистым солнечным зайцем скачущее внутри.
