Надежда и вера возносят тебя к вратам рая.
Страх и отчаяние толкают в бездну ада.
Никки
– Через пару часов поедем отсюда, и дома я тебя отжарю, – довольно урчит Морган, щипая меня за задницу.
Он уже пропустил пару стаканов и абсолютно не способен держать себя в руках. Готова поспорить, до дома он не дотерпит.
Донельзя короткое ярко-розовое платье и высоченные шпильки раздражают, а поползновения Моргана и толпа нервируют. Тут творится настоящее безумие. Позавчера прошёл слух, что прибыли уникальные картины, винтажные украшения и старинные артефакты, и сегодня на чёрном рынке количество коллекционеров на квадратный метр зашкаливает.
Морган вновь взял меня с собой. Снова выбрал одежду и приказал улыбаться и молчать. Вот я и скалюсь уже целый час так, что скулы сводит, и семеню рядом с ним, опуская глаза в пол всякий раз, когда Морган останавливается, чтобы поговорить с кем-то. Он просто помешан на покупке диковинных реликвий. Собирает всё без разбора и очень злится, если кому-то удаётся перебить его цену.
На этот раз аукцион проводится в замке, находящемся на границе города и пригорода графства Сайен. Я не знаю, кому принадлежит это помпезное здание. Возможно, боссу мафии или главе наркокартеля, а может – до усрачки богатому бизнесмену или политику. Большие деньги размывают границы.
Что касается Моргана – он наркобарон, а я принадлежу ему. Я не человек, а рабыня. Прав у меня нет. Паспорта – тоже. Строго говоря, для всего остального мира я вообще не существую. Пропавших без вести рано или поздно перестают искать. А если некому заявить о пропаже, то и вовсе не ищут.
Мою семью расстреляли. Я не видела этого, но слышала выстрелы. Я была в саду, пока мои любимые умирали. А потом Морган забрал меня с собой. Прошло восемь лет, а я всё так же его ненавижу. Даже больше. По его приказу убили моих родителей, брата и сестру. Мне даже не дали с ними попрощаться. Меня оставили в живых только потому, что моя мордашка понравилась Моргану. И не только мордашка. У него бзик на голубоглазых миниатюрных блондинок.
Первое время я просто прислуживала в его особняке, но вскоре Морган пришёл в мою спальню, и я на собственной шкуре поняла, какое он чудовище. Для него не существует запретов и моральных норм. Он до ужаса богат и абсолютно не видит берегов, считая, что все люди рождены лишь с одной целью – удовлетворять его желания. Это всё, что нужно о нём знать.
А, кое-что всё же забыла. Ещё он жирный.
Когда во время приёма пищи Морган облизывает свои толстые пальцы, я внутренне содрогаюсь от отвращения. Когда ублажаю его, еле сдерживаюсь, чтобы не блевануть. Когда он лапает меня, я улыбаюсь, а сама так и вижу, как втыкаю в его горло нож. Да, я мила с этим монстром и покорна, но мечтаю лишь о том, чтобы он сдох, а мне удалось бежать.
Однако он живучая скотина. Толстая, жестокая, мерзкая и живучая скотина уже не первой свежести. Одно утешает – пахнет он приятно. У него не воняет изо рта и одевается он со вкусом. Хотя это мало помогает при его весе и страшной роже.
– Демиан! – удивлённо восклицает Морган, и я быстро опускаю голову. Смотреть на мужчин мне сегодня запрещено. – Какая встреча! Давно тебя не было видно. Ты приехал один?
Тон моего владельца какой-то встревоженный. Впервые я слышу, чтобы эта свинья перед кем-то лебезила. А сейчас именно это и происходит. В чём дело?
– Тебя не касается, – отчеканивает мужчина, и я вздрагиваю от его холодного, жёсткого голоса. Такое чувство, будто кто-то врубил кондиционер на максимум. И ещё: никто никогда не позволял себе так разговаривать с Морганом.
– Присмотрел уже что-то? – не унимается Морган, а его тон становится всё более заискивающим. Что происходит?
Я не вижу мужчину, но буквально кожей ощущаю, как он проходится по мне взглядом. Изучающе. Долго. Вызывая рой мурашек. Не скажу, что приятных. Это больше похоже на вонзающиеся в кожу иглы. Странное ощущение. Очень.
– Определённо да, – отвечает он наконец.
– И что же это за произведение искусства?
– Она.
– Что? – в голосе Моргана слышно замешательство.
– Хочу её, твою спутницу.
– Не понял.
– Ты мне должен, Морган, помнишь?
– Да, но…
– Я же не требую отдать её просто так. Продай её мне. Даю два миллиона. Не просри шанс откупиться от меня, Морган. Ты ведь знаешь, что я могу просто забрать то, что мне нужно. Никто не помешает.
Морган сильнее сжимает мой локоть, а затем вдруг отпускает и подталкивает меня навстречу незнакомцу. Стою между ними, не зная, можно ли поднять голову. Плевать, что меня покупают как товар. Для них я и есть товар.
– Пять! – выпаливает Морган и будто пугается своих слов, потому что сразу же начинает оправдываться: – Ну мы же на аукционе. Поторгуемся? Азарт бодрит, держит в тонусе, так сказать. Что скажешь, Демиан? Какова твоя ставка?
Морган так и стоит у меня за спиной, словно прикрываясь мной. Неужели он и правда боится? За все эти годы я ни разу не слышала и не видела, чтобы Морган заискивал перед кем-то. Кто такой этот Демиан? И зачем я ему? Не обернётся ли эта сделка для меня ещё большим кошмаром?
– Не люблю торговаться. Пять так пять. Она того стоит. Деньги поступят на твой счёт завтра. А сейчас сгинь.
