Посвящается моему отцу.
Ты по-прежнему рядом – в моих снах.
1.
Виктор закрывает глаза, потирая виски пальцами обеих рук. От резкого подъема на ноги у него слегка кружится голова. И не только от этого. Мысль о потерянных годах жизни мешает сосредоточиться на более важных вещах. Но на чем? Что сейчас может быть важнее? Он провел двести лет в крио-капсуле на неисправном корабле. Его худшие опасения подтвердились.
Когда, спустя несколько мгновений, Виктор снова открывает глаза, молодой человек в красной куртке всё так же стоит перед ним, окружённый зарослями любопытного местного растения. Тёмно-зелёные, длинные стволы, увенчанные странными, на его взгляд, соцветиями, напоминающими пекинскую капусту, едва распустившиеся, плотно закрывают всё видимое вокруг пространство.
Странно, но лицо этого парня кажется ему знакомым. Непонятно только, откуда.
– Как ты сказал, тебя зовут? – уточняет Виктор. Он и правда забыл его имя или просто не расслышал.
– Тед Андерсон, можно просто Тед, – усталым и отрешённым голосом добавляет парень. Махнув рукой, он делает короткую паузу, словно собираясь с мыслями, и показывает куда-то в гущу растений: – Думаю, нам пора ехать. Там… ждёт машина.
– Идем, – тихо произносит Виктор, взглянув в сторону уходящего Теда, и добавляет уже громче: – Ты можешь называть меня просто Виктор.
Он вдыхает полной грудью свежий, тёплый воздух, смотрит на переливающееся розовым цветом небо и спешит вслед за встретившим его колонистом, ловя ощущение дежавю, которое, как ему кажется, только что испытал.
Серебристого цвета стазис камера, соединённая сотнями трубок и проводов со стоящим вокруг оборудованием и терминалами с разными мигающими экранами, находится в центре комнаты, напоминающей лабораторию. В воздухе ощущается легкий запах озона, а холодное мерцание светодиодов придаёт пространству стерильную безжизненность. От соседнего помещения, где молча стоит Тамара, её отделяет прозрачная стеклянная стена. Девушка оборачивается на звук открывающейся двери.
В комнату входит молодой человек в таком же светлом хлопчатобумажном костюме, двигаясь словно автоматически, и останавливается напротив неё. Его взгляд скользит по панели управления, делая вид что он проверяет что-то важное, но на самом деле, кажется, будто он избегает встречаться с ней глазами.
«Здравствуй, Тамара, давно не видел тебя здесь. Что-нибудь случилось?» – Не открывая рта спрашивает он, холодно, как и сама комната.
«Нет. Я просто решила навестить нашего… подопечного, и узнать, как продвигаются попытки слияния», – её слова звучат ровно, но на лице мелькает еле заметная тень сомнения, словно она что-то недоговаривает.
Где-то в соседнем помещении раздаётся громкое рычание. Точнее, оно раздаётся в её голове, но она знает где источник этого звука. Тамара вздрагивает, а её взгляд, хоть и на мгновение, полон напряжённости. Она смотрит в ту сторону, словно пытается увидеть сквозь стену.
«Посланники пробуют множество вариантов, ты сама знаешь это. Но пока – безуспешно. Он не поддаётся силе сознания, словно закрывается от нас… не пускает… прокручивает во сне снова и снова сотни комбинаций произошедшего там. Эмоциональный блок».
«Эмоциональный блок…, – повторяет Тамара. Делает паузу, как будто взвешивает каждое слово. – Разве это возможно?», – она снова переводит взгляд на стазис-камеру, где неподвижно лежит тело Виктора. Словно восковая фигура, он выглядит неживым, но при этом угрожающе скрытным.
«Это возможно только… – молодой человек задерживается на этих словах, он говорит медленно, как будто он не уверен, стоит ли продолжать. Затем его взгляд резко встречается с её глазами: – Если бы ему кто-то помогал, то это могло бы быть возможным».
«Помогал?», – Тамара быстро отворачивается, её взгляд снова обращён к стеклянной стене, как будто там она может найти ответ на этот невысказанный вопрос. Рычание усиливается, к нему прибавляется глухой рокот, но её беспокоят не столько звуки, сколько то, что могут значить слова лаборанта.
«Именно. Порой, когда смотришь на показания мозговой активности, кажется, что он там не один. – он пожимает плечами. – Или кто-то проникает к нему… чтобы помочь».
Тамара замирает на какое-то время, её лицо становится бесстрастным, но глаза выдают беспокойство. Она делает несколько шагов к прозрачной стене, пристально глядя на стазис-камеру, как будто пытается разгадать секрет.
«Пожалуй мне пора, меня ждёт шаттл до Марса», – её голос звучит немного резче, чем она того хотела. Без единого промедления она молча выходит из лаборатории.
Молодой человек смотрит ей вслед, его взгляд холоден, почти ледяной. Когда дверь захлопывается, он говорит мягким, но как будто насмешливым тоном:
«Конечно, был рад тебя увидеть, удачи на заседании сената».
Тамара слышит это. Она останавливается на мгновение за дверью, но не отвечает, её лицо остаётся безмолвным, словно это было её решение не реагировать.
В центре столицы Республики – марсианского мегаполиса Нью-Сеул, состоящего из двенадцати больших защитных куполов и нескольких более мелких, раскинувшихся на четырёх крупнейших равнинах планеты: Утопии, Аркадии, Амазонии и Эллизии, – расположены сотни ресторанов и баров. Но каждый вечер пятницы, после службы, Фрай неизменно отправляется только в одно место.
