Доктор Александр Родин, высокий брюнет средних лет, стоял в кабинете главврача, прислонившись к окну. Собрание затягивалось, от монотонной речи главврача клонило в сон и доктор, стараясь подавить зевоту, лениво поглядывал во двор.
Там было по-прежнему жарко, хотя часы уже показывали начало пятого. Белое январское солнце отражалось в пыльной гальке центрального подъезда – круга с фонтаном посредине – и от такого яркого света болели глаза.
Огромный парк, по крайней мере та его часть, которая просматривалась из окна, казался безлюдным. На расходящихся веером песчаных дорожках и пустых скамейках царило солнце. Вековые платаны, обычно накрывающие их густой тенью, растеряли половину своей листвы, и лучи беспрепятственно проникали сквозь переплетенные ветви.
Начавшееся холодными дождями в декабре, лето брало реванш за каждую пролитую каплю, чем доставляло медперсоналу немало хлопот. Этот неврологический санаторий специализировался на реабилитации больных, перенесших инсульт. С палочками, на колясках, поддерживаемые сиделками и родственниками, они приезжали сюда в надежде восстановить свои двигательные и коммуникативные функции и оставались лечиться на долгие месяцы. В другую погоду, отдыхающие уже бы давно гуляли в парке, но сейчас больные сосуды с жарой не ладили, и вся жизнь санатория проходила под монотонный гул кондиционеров. Привычные променады возобновлялись лишь под вечер, когда солнце вынужденно спускалось за густую стену деревьев и наступала спасительная прохлада.
Появление из-за поворота блестящего бежевого ягуара отвлекло внимание доктора от созерцания выгоревших газонов. Автомобиль плавно подкатил к крыльцу, и Родин, с восхищением скользнув взглядом по его элегантным, словно мраморным линиям, тихонько присвистнул. Красавец!
Такой автомобиль говорил о статусе владельца больше, чем банковский счет, и мог принадлежать только мужчине. Возникший в воображении образ пожилого широкоплечего красавца с седой шевелюрой и выкрученными артритом суставами был правдоподобен, и, прилипнув лбом к стеклу, Родин сконцентрировался на водительской дверце.
К его разочарованию, из нее вышел, а вернее выскочил, какой-то странный подросток. В коротких шортах и широкой рубахе на выпуск, его худая фигура казалась бесформенной, и Родину пришлось напрячься, чтобы разглядеть в нем женщину. Она была подстрижена под мальчика и выглядела моложавой, хотя молодой уже не была. Мелкие черты узкого лица придавали ей схожесть с хорьком, и не ошибись доктор в первый раз, он мог бы поспорить, что у нее длинные и обязательно желтые зубы.
Мелькнув острыми коленками, водитель оббежала машину и остановилась у задней двери. Заглянула внутрь и дернула ручку.
Родин затаил дыхание. В глубине салона виднелись парусиновые брюки, их обладателем мог быть кто угодно, в том числе и широкоплечий старик. Но протянутая из салона полуобнаженная рука принадлежала женщине. Поддерживаемая водителем, она с трудом вышла из машины и оперлась о дверцу. У неё были густые рыжие волосы, красивая посадка головы и слегка опущенное левое плечо. По неестественно согнутой левой руке и сжатыми в кулак пальцам, было понятно, что она перенесла инсульт. Родин окинул новоприбывшую опытным взглядом, и с уверенностью поставил диагноз: частичный паралич.
За время поездки её тело, по-видимому, затекло, потому что, отправив спутницу в корпус, она осталась стоять у машины. Одета она была просто, но стильно: широкий бирюзовый блузон, белоснежные брюки и открытые босоножки. По тому как женщина осматривалась, можно было догадаться, что приезд в санаторий ее не радовал, и заметь малейший непорядок, она бы не колеблясь уехала прочь. Однако ухоженная территория выглядела безукоризненно и, подняв голову, незнакомка перенесла внимание на здание. Она оказалась немолода, но красива, с высоким лбом и правильными, выразительными чертами лица. В её глазах читалось мятежное беспокойство, и, пристально вглядевшись в ее лицо, Родин непроизвольно содрогнулся. Облик женщины был знаком ему до боли.
Тем временем ее спутница выкатила из здания кресло-коляску, и новоприбывшая, слегка прихрамывая на левую ногу, опустилась в нее. На колени, прикрыв парализованную руку, она поставила большую кожаную сумку в тон блузона, на глаза опустила очки. Ее спутница уверенно направила коляску к пандусу и исчезла внутри.
Доктор Родин с сожалением перевел взгляд обратно в кабинет. Заведующий санаторием, поджарый мужчина пенсионного возраста, начал закругляться, чем моментально привел подчиненных в состояние низкого старта.
– И наконец, самая важная новость! – предупредительно поднял он руку, в последний раз призывая к вниманию. – Сегодня к нам в санаторий приезжает новый пациент!
Он сделал паузу, рассчитывая услышать удивленные возгласы, но вместо этого увидел только недоумение. Поразить сотрудников санатория новым подопечным было сложно, и заведующий, поняв, что неудачно выразился, пояснил:
– Нет, нет, вы не поняли. Не просто пациент, а очень известный пациент. К нам приезжает мисс Наташа Майлз! – с видимым удовольствием произнес он. – Да-да, та самая, актриса!
