Девушка сидела на скамье у входа в кинотеатр. Обычная девушка – с каштановыми чуть вьющимися волосами, из-под расстегнутого оливкового плаща видно платье в мелкую черно-белую «лапку», черные колготки на слегка полноватых для стройной фигуры ногах, черные туфли на высоком каблуке. Странными были только солнечные очки, закрывавшие все лицо, – это в семь-то часов утра, да в сентябре, когда погода солнцем уже не так балует… Уместнее был бы какой-то зонт – сверху накрапывало.
Дворник, отложив метлу, подошел к девушке:
– Ты чего в такую рань, красавица? Кинотеатр с восьми работает.
Девушка не ответила, даже не пошевелилась, и дворник легонько дотронулся до плеча:
– Рановато, говорю… – и осекся, потому что девушка вдруг съехала влево, как тряпичная кукла, но даже после этого ничего не сказала. – Эй… эй, ты чего тут? – испуганно прошептал дворник, протянув руку и сняв очки, и тут же отпрянул назад – на него смотрели широко открытые мертвые глаза, а откуда-то вдруг раздалась мелодия вальса.
Кое-как вернув очки назад, дворник трясущимися руками вытащил из кармана оранжевого комбинезона телефон и набрал экстренный номер:
– Полиция? У кинотеатра «Мир» на лавке девушка мертвая сидит. Да… совсем, говорю, мертвая…
* * *
Из кухни пахло кашей, Лена поняла это, едва открыла глаза и, еще сонная, села в постели.
– Похоже, Горский сдержал обещание, – пробормотала она, откидывая одеяло и спуская ноги на пол. – Каша по утрам – что может быть хуже?
Филипп Горский вот уже полгода на правах законного супруга «перевоспитывал» Лену, заставляя завтракать по утрам. Он совершенно справедливо считал, что хотя бы эту трапезу Крошина должна соблюдать, так как пообедать, а иногда и поужинать при ее работе удается далеко не всегда.
Старший следователь Елена Денисовна Крошина раньше на такие мелочи внимания не обращала, но с появлением в ее жизни Филиппа вообще многое изменилось. Например, ее место жительства – со съемной квартиры муж перевез ее в свою не очень большую, но хорошую и расположенную гораздо ближе к зданию Следственного комитета, где Лена работала, – теперь можно было ходить пешком через сквер, а не трястись в трамвае.
Они на удивление быстро «притерлись» в бытовом плане. Два старых холостяка, как в шутку называла их подруга Лены актриса Юлия Воронкова, сумели подстроиться друг под друга и совершенно безболезненно начать существовать в одном пространстве. Самое же странное заключалось в том, что привыкшая брать на себя все заботы о мужчине Лена вдруг с удовольствием отказалась от этой привычки и принимала от мужа знаки внимания, которые прежде всегда оказывала сама, просили ее об этом или нет.
– Знаешь, это оказалось так здорово, – признавалась она Воронковой через месяц после того, как они с Горским съехались, – когда не надо думать ни о чем, не надо беспокоиться – за тебя все решают, тебя окружают заботой… Немного непривычно, конечно, но так здорово…
– Да наконец-то! – фыркнула со смехом Юлька. – Нашелся мужик, который объяснил тебе, что в отношениях должно быть наоборот – не ты бегаешь, а за тобой. И не заводи мне тут старую песню про «каждому свое», я ее наизусть знаю. А Фил – молодец.
– Да, – согласно кивнула Лена, – он не просто молодец. Ты не представляешь, какой он умный, Юлька. Я даже не думала, что в одном человеке может уместиться столько разных положительных качеств…
– Но-но, аккуратнее, – засмеялся вошедший в этот момент в комнату Филипп, – а не то могу решить, что я святой.
– О, тогда Крошина создаст алтарь и будет на тебя молиться, – захохотала в ответ Юлька.
Сегодня, стоя под душем, Лена вновь и вновь удивлялась тому, как быстро и легко она смогла довериться кому-то. И это оказалось вовсе не так страшно, как казалось ей раньше. Филипп оказался именно тем человеком, с которым ей было уютно и комфортно даже просто молчать, обнявшись перед телевизором за просмотром фильма, например.
Муж всегда внимательно относился к ее работе – в том смысле, что понимал, как порой бывает сложно женщине-следователю. Он не выспрашивал подробностей, но если Лена сама вдруг хотела поговорить о чем-то, Филипп оставлял все свои дела и выслушивал ее, порой даже давая какие-то советы.
– Лена, у тебя телефон разрывается, – постучал в ванную муж, и Крошина, высунувшись из-за шторки, спросила:
– Кто это?
– Андрей.
Майор Паровозников мог звонить в такую рань исключительно по делу, потому Лена, наскоро ополоснувшись, обернулась полотенцем и выскочила из ванной:
– Да, слушаю.
– Утро недоброе, начальница, – поприветствовал ее Андрей. – Машина у подъезда, собирайся быстрее.
– Труп?
– Ну нет, кофе с тобой попить хочу, нашел идеальный предлог, – разозлился вдруг оперативник. – Конечно, труп! Собирайся, говорю.
Лена положила мобильный на стол в кухне и метнулась в спальню к шкафу с одеждой. Горский, уже привыкший к таким утренним звонкам, взял с полки небольшой термос и принялся переливать туда свежесваренный кофе из медной джезвы.
– Я тебе бутерброды с собой положу, – громко сказал он, заворачивая в пакет несколько ломтиков ржаного хлеба с творожным сыром, огурцом и лососем.
