1. Пролог
ОТ НЕЁ
Обычно, Светка Маресюк поднимает меня на подвиги. После шести у неё будто юла включается в одном месте и ей не сидится дома.
– Вперёд, навстречу приключениям! – обычно орёт она, принимая какую-нибудь супергеройскую позу. А это значит, надо собираться и идти, потому что учиться Светка всё равно не даст.
Но сегодня не сидится мне. Случаются и у меня такие дни.
– Пошли проветримся, – говорю, захлопывая учебник по английскому и сладко потягиваясь. Засиделась, заучилась, нужно развеяться.
– Да неужели?! – вот за что люблю Маресюк – дважды просить не надо. – Сама Майя Сенцова зовёт меня на подвиги…
Я пожимаю плечами:
– Не такие уж и подвиги – у меня два билета на постановку в местном театре – я же тебе говорила, что дочка моей крёстной, Герта, у них сценарист. А после забежим в кафешку по соседству, перекусим и обсудим пьесу. Как тебе план?
Маресюк кривится:
– Так себе, если честно. Ты ж знаешь, в театре я сплю.
– Не, там точно спать не будешь… У них постановка – авангардная. С вовлечением зала!
Светка смешно морщит лоб – подобные развлечения не для неё. Но отказать мне не может – всё-таки у меня хорошая подруга. Не зря я притащила её жить в свою квартиру. Сама бы тут от тоски загнулась, а Света не даёт мне скиснуть.
– Ладно, уговорила, – миролюбиво соглашается она, и мы начинаем собираться.
Через час уже готовы и направляемся на парковку, где дремлет подарок отца – мой милый «Жучок».
Отец бросил нас с мамой и уехал за хорошей жизнью в Москву. И, действительно, добился оной. Даже женился вновь – ага, не разведясь с моей мамой (уж не знаю, как он провернул такое, но, полагаю, использовал свой административный ресурс; он у меня чиновник высшего звена). И вот теперь папа откупается от меня подарками – квартирой, машиной. Я рассуждаю так: с паршивой овцы – хоть шерсти клок. Не осуждаю его, не злюсь уже, не плачу по ночам, как раньше. Он выбрал такой путь – пусть. Научусь жить без него! Авто и крыша над головой лишними не будут, если отец полагает, что этого достаточно для общения со взрослой дочерью…
Кручу ключи на пальце, иду чуть впереди. Светка отстаёт – ей снова звонит брат. Какой-то из… У неё их много. И сейчас они общаются на повышенных тонах, но я не слушаю…
Иду, погруженная в свои мысли, и не замечаю сразу, как с парковки выруливает автомобиль и прёт прямо на меня… Неловко шарахаюсь, нога, как по закону подлости подворачивается, и я лечу в лужу. Единственную в округе, но обширную, и полную не воды, а жидкой грязи… И вся она – прямо на мой новый персиковый костюм… А ещё – я кажется каблук сломала, и туфли тоже у меня – второй раз одеванные…
Машина останавливается, из неё выходит молодой мужчина – высокий, стройный, привлекательный. В стильных очках. Светка такого бы обфыркала, а по мне – весьма хорош. Я, в отличие от неё, по очкарикам млею. Тем более, по таким… красавчикам.
Однако все мои позитивные мысли на его счёт моментально испаряются, когда этот наглец с презрительным видом осматривает меня, сложив руки на груди…
Мне приходится задрать голову, чтобы увидеть его глаза – сейчас полные насмешки.
И я взрываюсь:
– Где тебя водить учили? – ору.
Обычно, я куда более вежлива с незнакомыми людьми. Но этот типчик своим нахальным видом просто вспенивает. Такие, как он, накупят дорогих тачек и думают, что им всё можно.
– Там же, где тебя ходить, – парирует он, хмыкнув.
Даже не думает подать руку и помочь встать, хотя по его вине я села в лужу. Притом – буквально, а не фигурально.
– По сторонам вообще-то надо смотреть, – заключает он, фыркает и, повернувшись, идёт к машине.
Вот так просто, не собираясь оказывать помощь!
Мажор зажравшийся!
– Поучи меня ещё! – кричу вслед.
Светка подбегает и всплёскивает руками, оценив мой вид:
– Мать? Как тебя угораздило?
– Да это вон он, – киваю на проезжающую мимо машину.
– Эй, я тебя запомнила! – вопит ему в хвост Маресюк, будто тот может что-то слышать. Но Светка для пущей убедительности жестом показывает: увидела-запомнила…
Помогает мне встать и даже отряхивает, хотя это бесполезно – одежда безнадёжно испорчена.
– Вот тебе и театр… – вздыхает она.
– Ага, – ехидничаю я, – одного актёра… Пошли домой, Светик… Прогулка на сегодня отменяется…
Она меня берёт под руку и помогает идти, хотя я не ушиблась. Приземление в грязь было мягким, но унизительным. Идти могу и сама, но забота подруги и её ворчание приятны.
Дома привожу себя в порядок и бреду на кухню: мне срочно нужно какао…
– И сериал! – добавляет Маресюк и уже щёлкает пультом моей плазмы. Строгай бутеры и дуй сюда – сейчас «Универ»[1] начнётся.
Я бы предпочла «Теорию Большого Взрыва»[2], но Светка считает его слишком занудным, потому что она по жизни не выносит ботанов.
– Вообще-то у нас завтра контрольная по английскому, – возвращаюсь с миской съестного и пытаюсь воззвать к Светиной рассудительности, но это бесполезно – она вся уже по ту сторону экрана, смотрит и уписывает бутерброды.
Но меня она всё же слышит и машет рукой:
– Ты разве забыла? Алевтина-то наша Карловна тю-тю, на покой… Завтра новый препод придёт. Думаешь, ему кто-то скажет, что на сегодня планировалась контроша? Да пфф… Самоубийц на нашем курсе нет! Заявляю авторитетно. Так что не дрейфь, падай рядом и наслаждайся, пока можешь…
