>ОТКРЫТКА БЕЗ ОБРАТНОГО АДРЕСА
В тот вечер небо было жёлтым – не от заката, а будто кто-то стёр с него всё синее и оставил только старую бумагу. Василиса сидела на подоконнике, обхватив колени, и смотрела вниз, туда, где между деревьями шевелился ветер, как будто искал кого-то по имени.
– Скучно, – вздохнула она, дёрнув шнурок на своей панамке.
– Скучно – это когда ты забываешь, что ты не скучная, – отозвалась Дрэганфрут из кресла, поправляя свои малюсенькие очки и листая Атлас Невидимых Дорог.
На улице кто-то пробежал. Или показалось.
Пухлый… имя, которое почему-то снова и снова приходило в голову Василисе в такие вечера. Оно будто стучалось изнутри, но не открывало дверь. Ей казалось, что это имя когда-то согревало её так же, как одеяло, под которым она засыпала в пять лет.
Вдруг…Шлёп. Что-то упало в почтовый ящик. Очень тихо, но очень точно.
– У нас нет курьеров в это время, – сказала Василиса.
– А вдруг это подарок от Судьбы? – хмыкнула Дрэганфрут, соскочив с кресла и бодро поковыляв к двери.
В почтовом ящике лежала открытка. Обычная. Без имени. Без марок. Только одна вещь – на ней была нарисована лестница. Слишком тонкая, чтобы по ней могли ходить взрослые. Слишком высокая, чтобы быть игрушкой. И вела она вверх – в никуда.
На обороте была надпись: «Чтобы подняться – сначала нужно отпустить»
– Кто это прислал? – прошептала Василиса.
– Лучше спроси: кто хочет, чтобы ты вспомнила? – сказала Дрэганфрут. Она уже начала подозрительно поглядывать на открытку, как будто это не бумажка, а древний портал.
И в этот момент мир дрогнул. Пол едва заметно качнулся. Комната на долю секунды изменилась – как будто все предметы сдвинулись на миллиметр. А из-за зеркала в коридоре кто-то… вздохнул.
– Ну вот, – сказала Дрэганфрут. – Началось.
– Что началось? – Глава, – вздохнула морская свинка и полезла в рюкзак за очками помощнее. Очередная. Надеюсь, ты выспалась.
>ЛЕСТНИЦА, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО – И ВСЁ ЖЕ ОНА ВЕЛА
Утром всё выглядело обычно. Почти. Василиса ела кашу с бананом и подпирала щёку рукой, словно надеялась, что день проскочит мимо, не заметив её. На тарелке – сердитый остров из каши, в глазах – ожидание чуда.
– Ты в порядке? – спросила Дрэганфрут, устроившись на краю стола.
– Ага. Просто думаю про открытку, – ответила Василиса. – Она ведь странная, правда?
– Странность – это второе имя большинства приключений, – отозвалась морская свинка и подмигнула.
Василиса встала и пошла в коридор. Открытка лежала там, где она её оставила – на зеркале. И именно это было странно. Она точно помнила, что положила её на тумбочку. Но теперь открытка отражалась в зеркале… хотя с той стороны ничего не было.
– Она… живая? – прошептала Василиса. – Нет, хуже. Она зовущая, – пробурчала Дрэганфрут, появившись рядом.
Василиса протянула руку – и вдруг зеркало дрогнуло, как гладь воды. Из отражения потянуло лёгким холодом, и лестница, нарисованная на открытке, стала чуть-чуть – почти неуловимо – объёмной.
– О нет, – сказала Дрэганфрут. – Мы сейчас сделаем то, что взрослые назвали бы «плохой идеей».
– Но мы ведь не взрослые. – Именно. Прыгай!
Василиса коснулась пальцем лестницы в зеркале – и всё вокруг вспыхнуло белым.
Она упала. Или поднялась. Никто не объяснил.
Всё было туманным и пахло лимоном и пылью. Под ногами – камень, но странный, словно дышащий. Над головой – небо, по которому ползли тени, будто в поисках своих тел. А прямо перед ней – лестница. Та самая. Но теперь она была настоящая, высокая, почти невидимая, и вело её куда-то вверх, куда даже взгляд не дотягивался.
– Вау, – прошептала Василиса. – Мы где?
– В пространстве между решениями, – отозвалась Дрэганфрут. – Оно появляется только тогда, когда кто-то боится сделать выбор.
– И как отсюда выйти?
– Плохой вопрос. Мы не выходим – мы движемся. Но запомни, Василиса: здесь каждое движение – это шаг в себя. А если боишься – лучше стой. Ступенька исчезнет.
Она посмотрела на лестницу. Первая ступенька появилась, как только она сделала шаг вперёд. Вторая – когда она перестала сомневаться. А третья… третья дрожала.
– Я не уверена…
– Вот и хорошо, – улыбнулась Дрэганфрут. – Те, кто слишком уверен, обычно падают громче.
И в этот момент за спиной раздался… топот. Тяжёлый, как от ботинок, но будто бы невесомый. Василиса обернулась – и увидела тень. Не свою. Не Дрэганфрут. Она была… знакомая. Пухлый?
Тень остановилась. Она не подошла, не заговорила. Но Василиса почувствовала – она бежит. К ней. Издалека. Из какой-то другой главы. И пока она поднималась по лестнице, внутри просыпалась надежда, что она вспомнит.
Но сначала – надо сделать шаг. Даже если страшно. Даже если кажется, что лестницы нет.
– Дрэганфрут… ты со мной?
– Всегда. Даже если мы падаем, мы падаем вдвоём. А потом ищем, где можно вырасти.
И они пошли вверх. Впереди было небо, ошибки, выборы и, возможно, друг, которого забыли… но который не забыл её.
