Вау, вау! Мяу, мяу! Ку-рю-ку-ку!

Пришёл однажды котёнок Хвостик к другу своему, цыплёнку по имени Желток, и просит:

– Желточек, научи меня летать. Ну, пожалуйста.

А цыплёнку ужасно надоело, что все во дворе – и куры, и утки, и гуси, и даже корова, и даже коза без конца поучают его, указывают, говорят, что он маленький, и должен всех слушаться. «Как хорошо, – обрадовался цыплёнок, – что я тоже смогу хоть когонибудь поучить!»

– Ты совершенно правильно пришёл! – похвалил он котёнка. – Конечно, тебе в учителя нужна птица! – Сказав это, цыплёнок задумался и нахохлился, слегка расправив для важности крылышки, как орёл на вершине скалы. – Считается, конечно, что курица не птица! Но я-то не курица, я – петушок! – помолчав, воскликнул он. – Правильно?

– Правильно, – с удовольствием согласился котёнок.

– А раз так, значит слушай меня внимательно. Летают птицы, или, по-научному говоря, пернатые, очень просто, – важно прохаживаясь по травке возле толстенного ствола тенистой берёзы, как учитель у школьной доски, начал свой урок Желток. – Вначале пернатые подскакивают, а потом начинают, что есть силы махать, или понаучному говоря, молотить крылышками по воздуху. И взмывают всё выше и выше… всё выше и выше… всё выше и выше… – Произнося эти слова, цыплёнок задирал свой клювик тоже всё выше и выше. Головка у него закружилась, и он, разглядев напоследок сквозь листву, шелестящей на ветру берёзы, плывущие по небу густые, белые кучевые облака, покачнулся и свалился в траву. – Даже выше макушки этого огромного дерева, – лёжа показал он.

Цыплёнок тут же поднялся и собрался было наглядно изобразить урок – подпрыгнуть и начать молотить крылышками по воздуху. Но вовремя спохватился, вспомнив, что он ещё не умеет взмывать всё выше и выше. И даже на забор, как взрослые курицы или петух, взлетать пока не научился. «Этак можно запросто опростоволоситься, или, по-научному говоря, сесть в лужу», – остановил сам себя желторотый наставник.

– Теперь давай лети! – решил он, что лучше будет пока покомандовать своим другом котёнком.

Хвостик оттолкнулся, подпрыгнул и попытался взмахнуть всеми четырьмя лапками. И шлёпнулся пузиком на землю.

– Желточек, а тебе не кажется, что котики не могут по-научному молотить крылышками по воздуху? – спросил он у цыплёнка. – Потому что у котиков крылышек-то и в помине нет.

– И впрямь! Как-то мы обо об этом не подумали. Как-то мы оба это совершенно не учли, – оглядывая и даже ощупывая мохнатые лапки своего друга согласился цыплёнок. – Бескрылые вы, котики, существа! Не то, что мы, пернатые, птицы! – добавил он и горделиво ударил тощенькими крылышками по бокам, и даже вознамерился было прокукарекать, как взрослый петух. Но снова вовремя спохватился, вспомнив, что кукарекать он тоже пока ещё не научился, и может тоже запросто опростоволоситься, или, понаучному говоря, сесть в лужу, дав петуха.

– Вот в этом-то вся и загвоздка! – посетовал котёнок. – С крылышками-то было бы проще! На крылышках я бы давно уже сам выше берёзы взмывал. Ты научи меня летать без всего, с одними четырьмями лапками!

«А так, пожалуй, даже и лучше – обрадовался цыплёнок. – Пусть учится летать без крыльев. Не надо будет ему ничего показывать».

И он снова начал разгуливать у ствола берёзы туда-сюда, заложив крылышки за спину, как мудрый учитель у школьной доски.

– Итак… с одними… четырьмями… лапками… молотить… по научному говоря… взмывать… – бубнил он на ходу.

И тут в клювик ему попала пушинка от одуванчика. Желточек вначале закашлялся, затем вытащил пушинку изо рта и внимательно осмотрел её.

– А пух ведь тоже летает… И крылышек у него, как и у котиков, тоже и в помине нет… – Цыплёнок начал поочерёдно осматривать то пушинку, то своего воспитуемого. – На пушинку ты, конечно, не очень похож… Хотя и пушистый… Но вряд ли ты как пушинка будешь взмывать…

– Я похож на шарик, – подсказал Хвостик. – Это оттого, что я молочка полную мисочку вылакал. А потом меня ещё и рыбёшкой угостили. Поэтому пузико у меня и раздулось как шарик.

– Молоко и рыбёшка – это очень хорошо… Это очень кстати… Это очень вовремя тебя угостили… – продолжал размышлять учитель. – Потому что шарики тоже летают… И тоже крылышек у них и в помине нет… Значит так: будешь взмывать всё выше и выше не птицей, не пушинкой, а воздушным шариком. Как ты и хотел, без всего – с одними четырьмями лапками, – постановил цыплёнок. – Набери побольше воздуху, я тебя подкину, а потом ты уж сам какнибудь взмывай.

Котёнок послушно несколько раз старательно вдохнул поглубже, задержал дыхание и надулся от этого ещё круглее. Цыплёнок обхватил его крылышками и, тужась, попробовал приподнять. Но все усилия его были напрасны – как он ни старался, как ни кряхтел, всё бесполезно, он не смог даже оторвать друга от земли.

– Пузико-то у тебя, как шарик, а по тяжести ты совсем не шарик, – постучав по тугому животику ученика, огорчённо подытожил наставник.

И он снова начал бродить туда-сюда, бормоча что-то себе под нос. Но вдруг замер и уставился на шевелящийся сам собой беленький кончик хвоста, сникшего после неудачных попыток, серенького котёнка.