І
– Ну, давай же, Джинни, ради меня… – умоляла Ванесса сестру, вновь и вновь, в надежде хоть как-то подействовать на неё. Но пока, увы, безрезультатно.
Уже в который раз молодые люди приглашали её на танец, и она упорно отказывалась. В некоторой степени это смотрелось довольно-таки неприлично. Конечно, ведь в Бадгерсе тот, кто не знает народного танца, считался неучем. И хотя простому зрителю танец этот мог поначалу показаться незамысловатым, на самом деле он был цепью жестов, удивительно грациозно и совершенно тонко связанных воедино. Притом то или иное движение зависело от действия противоположной стороны, то есть партнёра. В результате научиться танцевать лизмину оказывалось не так уж и легко. И, следовательно, мастеров, действительно владеющих техникой танца, было мало среди тех любителей, которые считали, что очень хорошо танцуют.
А Джинни относилась к той части девушек, которая предпочитала лишний раз не привлекать чужого внимания – «научиться танцевать всегда успеется, а если и не успеется, то не велика беда». Что было печальным заблуждением. И на этот раз на уговоры Ванессы и подруг (вполне убедительные) Джинни в ответ лишь мотала головой, выпучив круглые зелёные глаза в немой мольбе оставить её в покое. Постоянное и привычное её «нет» начало раздражать окружающих. Но на этот раз нужно было предпринять решительные меры. Через секунду её просто вытолкнули в круг, состоявший из молодежи, хлопавшей в ладоши. Расположившиеся неподалёку от центра завсегдатаи-участники, Балд Стокинс и его друг худощавый Дюк Колби, забили в свои барабаны. Шум в толпе стал сильнее. Но, к сожалению, не достиг того пика, который необходим для другого, особого боя.
– Молодец! Джинни, умница! – доносились из толпы возгласы Джо Перкинсона.
Высокая для своего возраста, одетая в белое платье с зелёными кружевами, белокурая Джинни танцевала первый раз в своей жизни. И, скорее всего, от безысходности. Она, впрочем, никогда и не умела, так безупречно и легко танцевать, как это умели её сёстры, Ванесса и Элисон. Первый раз в жизни она в центре стольких взглядов. И нужно же было именно Мэтью Ферингтону вызвать её на танец. «Рядом с этим удалым танцором я, без спору, кажусь дурнушкой», – нервничала она. Скоро, насколько это было возможно, окончив последний круг, она вернулась на своё место. Здесь её с нескрываемым восторгом ждала Ванесса. А в центр «пекла» вышла новая пара.
– Ты была восхитительна! – крепко обнимая сестру, произнесла Ванесса. – Ведь совсем не страшно, правда? И не волнуйся, скоро ты услышишь и второй бой.
– Ну да, наверно…– тихо и не уверенно вымолвила Джинни, чуть покраснев.
– Я тобой горжусь, ты себе не представляешь как сильно.
– Ты только не жалей меня и прямо скажи, что я танцевала, как медведь.
– Прекрати говорить глупости. Медведь! Как такое могло в голову тебе прийти?
– Ферингтон, подлец. Он нарочно меня вызвал, поглазеть, как я ковыляю и от стыда сгораю, – с обидой произнесла Джинни.
Ванесса прищурилась.
– А ты не думала, что так он хотел оказать тебе внимание. Я слышала, ему отец наказал невесту до первого снега найти.
Джинни вспыхнула.
– Он… он… ищет невесту?
– Его сестра Мери мне по секрету сказала. Так что – молчок, – приказала Ванесса, заглядывая в круг.
Джинни ушла в мысли. Уши её покраснели.
– Ты красивая, умная, милая и, главное, тихая и не многословная, а это им нравится, – поведала Ванесса.
– Откуда ты знаешь?
– Женский угодник Джозеф Перкинсон рассказал.
Джинни вздохнула. Она поглядела на тёмное небо. Ночь уже пришла.
– Поздно уже.
– И правда, я не заметила, как стемнело, нам давно пора. Сначала найдём Джозефа.
Ванесса оглядела поверх голов собравшуюся молодёжь. Темноту рассеивало пламя факелов. Она увидела брата неподалеку, у старой яблони, в обществе очередной дурочки-девушки и скривила лицо.
– Интересно, весьма интересно, какой подвиг он совершил на сей раз? – с усмешкой произнесла она.
Джинни поднялась на носочки, чтобы лучше разглядеть парочку.
– Кажется, … нет, нет, брюнетка…да, точно, это Мэри-Эн.
Ванесса громко окликнула брата, что больше обеспокоило девушку, нежели Джо. Багровая Мэри-Эн с убийственным взглядом, то ли стыда, то ли недовольства, вмиг испарилась. Её кавалер недоумённо покосился на Ванессу. Она жестом, более похожим на приказ, позвала его.
Весьма недовольный сестрой, он всё же послушался её.
– Во-первых, Джинни, это было чрезвычайно красиво, правда чистейшая. У тебя, кстати, поклонники появились, да-да, вон там, – объявил он, очутившись рядом и кивнув на группу теснившихся двенадцатилетних юнцов.
– Спасибо преогромное. Мне вообще-то, если ты не помнишь, через месяц будет семнадцать, – таким же тихим голосом объявила Джинни.
– Я в курсе, но всё нужно начинать с малого, милая, не так ли?
И без того пунцовая Джинни, смутилась пуще прежнего.
– Ну и второе, что я хотел сказать, не веди себя так, сестра, словно ты старше меня. Ты портишь мою репутацию. Тебе следует переменить по отношению ко мне тон, – потребовал он у Ванессы.
– А я и старше тебя. Ты забыл?
Ванесса сказала это, как само собой разумеющееся.
Джо сощурился с усмешкой на губах.
