ОТ АВТОРА
Дорогие читатели! Перед вами – масштабный остросюжетный роман, где сошлись жанры научной и социальной фантастики, элементы киберпанка и детективная интрига. Любовная история развивается в крайне непростых обстоятельствах, оттого и отношения строятся трудно. Речь идёт об отдалённом будущем, которое созревает сегодня – из политики глобализма и пресловутой толерантности, бездумной цифровизации, ранжирования общества по «полезности» и его расслоения по несопоставимому уровню доходов. Мы уже одной ногой в этом будущем… Поэтому в книге вы можете столкнуться с крайне спорными моральными аспектами последствий дня сегодняшнего, сценами и процессами, которые могут показаться жестокими людям с тонкой нервной организацией. Трясти и колотить будет, порой – невыносимо. Единственное, что я могу обещать в этой, по сути, антиутопии – счастливый финал, до которого главные герои доберутся живыми и… всё-таки вместе, преодолев все препятствия и стоящее меж ними страшное прошлое. И не забывайте, что юмор – наше всё, даже в самых патовых ситуациях. Поэтому психологическую разгрузку между нагнетающими напряжение отрывками я обещаю сполна.
С уважением, Наталья Ракшина
ПРОЛОГ
Площадка для посадки была практически идеальной – сел и не заметил, как будто не глядя шмякнулся на плиты порта дальней косморазведки. Да что говорить, в порту и похуже будет, вечно там экономят на ремонте, было бы с чего латать дыры и трещины, доходы-то колонистов падают. Вцепились зубами в эту Систему Персика, по предварительным данным сулившую безбедное и безоблачное существование, а что вышло?.. Выживание! Право вырвать жизнь у космической стужи, радиоактивного излучения, жестоких магнитных бурь злобного звёздного карлика, издевательски-ласково прозванного аналогом сочного фрукта из-за заманчивого тёплого сияния, зафиксированного на картах телескопической съёмки.
Как и во многих галактических колониях бесконечно далёкой, малодоступной простому смертному, высокомерной и зажравшейся Земли, никого здесь не ждали ни золотые горы, ни кисельные берега, ни молочные реки. Да тут вообще не нашли рек, увы. Набитые ископаемым добром ценных ресурсов, несущиеся в пространстве шарики на девяносто девять процентов безводны. А знаете, что это значит? Пораскиньте мозгами. Посчитайте, сколько надо грохнуть средств в технологии добычи драгоценной влаги, начиная с отлова ледяных глыб в поясе астероидов и заканчивая разорением крохотной полярной шапки более-менее пригодной для жизни планеты с приемлемыми условиями. Прикиньте, что люди, вложившие средства в эти технологии, захотят и вернуть, и отбить, и приумножить свои состояния. Учтите, что, как и в любых удалённых от Земли мирах, люди эти принадлежат к двум разным сообществам, терпящим друг друга и уживающимся до тех пор, пока действует Кодекс колоний, принятый кучкой самодовольных снобов всё на той же Земле…
Жаргонные устоявшиеся прозвища этих сообществ – {доксы} и {моди}. А изначально – {ортодоксы} и {модификаты}.
Человек, только что сменивший кислородные блоки в скафандре и покинувший борт быстроходного {сквида} [Прим. авт.: от англ. squid, кальмар. Здесь и далее в названиях объектов, например, космических кораблей и иных устройств, могут быть любимые лингвистические игры автора – теперь с бионической направленностью] после запуска вокруг себя адаптированной гравитационной ауры, был доксом. Иначе под прозрачным забралом из сверхпрочного антирадиационного стекла могло высветиться в луче фонаря не обычное мужское лицо, а перекроенная генетической пластикой личина, скрывающая даже принадлежность к полу в дань очередной блажи {моди}. Впрочем, любому из моди обычное мужское лицо могло показаться отвратительной однотипной маской, лишённой индивидуальности и изюминки самовыражения. У него и сквид-то простецкий, из типовых, даже без дешёвенькой графики по обшивке. Докс – он и есть докс, чего с него взять! Моди (с собственной точки зрения, конечно) вообще слишком умны, чтобы совать нос в такие места. Они чаще другим берут, подвизаясь в иных сферах деятельности.
Сейчас человеку, ступившему на грунт площадки внутри какого-то кратера одного из десятка спутников самой дальней от здешнего солнца планеты, было не до философских рассуждений о предпочтениях трудоустройства доксов и моди. У человека тряслись поджилки от пережитого адреналинового драйва, атаковавшего каждую клеточку тела при авантюрном броске сквозь двойные кольца бешеного поля астероидов. Кольца-то с лёгкой руки какого-то знатока земной мифологии без обиняков прозваны Сциллой и Харибдой. Зазор между ними малипусечный, времени на раздумья не даёт никому, ошибок не прощает. Зазевался – и примут тебя в объятия названные потомки древних чудовищ, что Сцилла, что Харибда, не гадай о судьбе. Тебе всё равно. Ошмётки размочаленных шустрых сквидов и ультраманёвренных {шарков} здесь же болтаются, в избытке. Это по окраинам Сциллы, расположенной ближе к обжитой области Системы Персика, можно расслабиться и лениво ловить в протянутые щупальца кораблей-анемонов ледяные подарки, источники живительной воды, а дальше такие номера не проходят. Дальше суются только рисковые парни.
