– Итак, – протянула я, закинув руки на шею Андрея.
Прошло не меньше часа с того момента, как он довёз меня до дома, но расстаться не получалось. Кто из нас больше не хотел отпускать друг друга – вопрос.
– Чувствую себя подростком, – рассмеялся Андрей. – Отец ждёт меня уже больше часа.
– Ты ненамного меня старше, – прошептала я, любуясь его улыбкой. Так редко он позволял себе её. – А рассуждаешь как пенсионер.
– Сомневаюсь, что пенсионеры торопятся встретиться с родителями, – пошутил он. – Мне правда пора.
– Ну ещё пять минуточек, – прошептала я, невесомо целуя. – Всё равно ты и так опоздал.
– Иди сюда.
Стоило мне почувствовать во рту язык Андрея, все лишние мысли вылетели из головы. О том, что мы не пара друг другу. О социальном неравенстве. О разнице в возрасте… всё же, мои двадцать против его двадцати семи проигрывали в жизненном опыте, но…
Сейчас, чувствуя под попой капот его машины, у меня в висках пульсировала одна мысль.
Чтобы он не останавливался!
– Лина, – прошептал он, отстраняясь.
– Ну, – протянула я, сильнее сжимая ногами его бёдра. – Так не честно.
– Нечестным будет тебя трахнуть прямо здесь, – прошептал Андрей, оглянувшись в сторону замершей неподалёку соседки с собачкой.
– Ох уж эти стеснительные пенсионеры, – вздохнула я, перестав держать Андрея ногами, и нехотя слезая с капота.
– До завтра, – целомудренно меня поцеловав, он направился к водительской двери.
– Я люблю тебя, Лина! Всю ночь буду о тебе грезить, Лина! Руки сотру до локтей…
– Лина, – рассмеялся Андрей на мою шутливую браваду. – До завтра.
– И я тебя люблю и ночью буду… хотя нет. Не буду, – хмыкнула я, отправив ему воздушный поцелуй и чуть ли не пританцовывая направилась к подъезду.
Но пару пикантных фотографий точно ему отправлю.
Не пощажу сердце пенсионера!
И так припарковались на углу дома. Спрятались за оградой кустов от любопытных взглядов! Вот что ему стоило…
Нет, фотки он точно получит. Изверг. Оставил без сладкого…
– Алина! – не успела я открыть дверь квартиры и переступить порог, как попала под какой-то непривычно восторженный взгляд матери.
Не к добру это. Точно не к добру.
Обычно она на меня смотрела так, словно я подвела олимпийскую сборную. Да что там, сборную… весь мир я подвела.
Разве что мои отношения с Андреем не вызывали в ней негативных эмоций. Ещё бы! Джек-пот же, по её мнению. Толстосум, как она его ласково называет. Билет в лучшую жизнь для всех нас. Для неё. Для сестры. Для меня, опять же. Хотя именно для этого она меня и растила. Пока мои сверстницы наслаждались беззаботным детством, я росла с установкой «найди богатого мужа».
Они ходили на кружки и лепили из глины, меня же мама таскала по конкурсам красоты.
«Твоим лицом нужно зарабатывать!» – вместо колыбельных нашёптывала матушка.
«Юбка короче! Улыбка шире!» – было у меня вместо сказок.
Ну и наконец, мамина короночка, когда я начинала сопротивляться её решениям: «Рот женщине дан для того чтобы молчать и ублажать состоятельного мужчину, Алина! А не для того, чтобы спорить со мной!».
И ладно я. Я уже смирилась с маминым мировоззрением, не торопясь его перенимать. А вот за сестру я откровенно боялась. Катьке всего одиннадцать! И не дай боже мама переключит свой энтузиазм на неё…
– Алина! – вновь испугала меня мать вполне искренней улыбкой и обращённым на меня жадным взглядом. – Я так тобой горжусь! Умница моя!
– Э-э-э, – окончательно ввели меня в ступор мамины объятия.
Не спорю, наверное, где-то в параллельной вселенной, где мать любит меня как личность, а не как кусок мяса, который можно выгодно выменять на деньги, такой жест с её стороны был бы обыденным. Но…
В последний раз я получила обнимашки от родительницы, когда заключила контракт с журналом и попала на обложку. Но там объятия были сдобрены фразой: «Как же хорошо, что лицом ты пошла в меня, а не в своего бесполезного папашу!».
А вот сейчас… матушка меня хвалит.
Это даже не к дождю. Это к дождю с лягушками. Жаль, к окну не подойти. Где-то на горизонте точно четыре всадника появились…
– Мама, – отстранившись, я с подозрением всматривалась в лицо родительницы. – Что происходит?
– Что происходит, что происходит, – передразнила она меня. – Я случайно нашла твой тест! Теперь Андрей точно никуда от тебя не денется! А если и денется, то не беда – алименты никто не отменял…
Понятно…
Глубоко вздохнув, я мысленно сосчитала до десяти.
Когда-то мне было жутко стыдно за то, что часто говорит и делает матушка. Странно. Делает она, а стыдно мне.
Потом пришло подобие смирения на все её «дельные советы». За ним не проходящее чувство брезгливости.
Как сейчас.
Тест она нашла. Спрятанный на дне моей сумки. Случайно нашла она. Ага, как же.
Я позволила увести себя на кухню и усадить за стол. Мама сегодня не скупилась на слова, расписывая, какая я у неё молодец.
Даже на притаившуюся в прихожей Катьку шикнула лишь мимоходом, больше заботясь о том, чтобы высказать все свои заготовленные наставления мне.
– Главное не говори ему, – продолжала давать напутствия матушка. – Пока живот виден не станет. А то, мало ли, отправит на аборт. А мы дуры, что ли, избавляться от своего дохода?
