1
На стекле маршрутки капли дождя чертили свой незамысловатый узор. А в моем городе в это время еще везде снег, и дождя не будет как минимум месяц. Хах, когда я оказалась на берегу моря первый раз зимой я пробовала снег, падающий с неба, я почему-то думала, что он будет соленый, и это в одиннадцатом классе, кошмар.
Тогда я приехала с бабушкой на зимние каникулы на три дня, чтобы узнать о поступлении в университет, самым главным мотивом поездки, была встреча с Вадимом. Я жутко волновалось.
– Я надеюсь, что голову ты не потеряешь, – бабушка обратилась ко мне, когда я пила чай перед встречей.
Бабушка сказала это железным тоном, это точно моя бабушка? Она всегда говорила тихо, и никогда никого не осуждала.
– Баб, конечно, я буду умницей.
Я вышла из частного кирпичного дома. По улице изредка проходили мужчины, потому что только на них я обращала внимание. А вот тот он или не он, я ведь не видела его в куртке. Все мужчины были одинаковые, но я верила, что сердце замрет, когда издалека будет идти Вадим, но нет, его я узнала, только когда он подошел ко мне.
– Нормально доехали? – он взял меня за руку, – МЧС штормовое движение передал и трассу закрыли.
– Мы на электричке ехали до города.
Все полгода я мечтала, что вот так он возьмет за руку и будет со мной идти. Только на остановке мы поцеловались. Потом пошли в кино, содержание фильма я не помню, потому что мы занимались тем, о чем я мечтала все это время до встречи – безостановочно целовались и были рядом. Я знала, что завтра у нас еще один день. О предстоящем расстование, мозг думать отказывался.
С утра мы с бабушкой сходили в университет, владелец дома, где мы остановились, преподавал Безопасность жизнедеятельности в моем будущем университете. Все, что я узнала в приемной комиссии, можно было бы узнать из дома. Но я походила по мраморному полу, рассмотрела модель парусника в холле главного корпуса, и поняла, что это единственное место, в котором я хочу учиться.
– Бабуля, я буду благоразумной, – я чмокнула бабушку, – дома буду в семь.
Впереди целый день вдвоем. Только в этот раз фильм смотреть я не могла. Это было ужасно – Вадим меня целует, а я реву, потому что знаю, что его снова не будет рядом целых полгода.
– Какой подарок ты хочешь? – мы вышли из кино и пошли гулять.
– Я не знаю, ничего не хочу.
Мы подошли к рынку, на зимнем рынке в этом городе я не была ни разу. Все продавали мандарины. Может быть, где-то и продавали другие фрукты, но ничего кроме коробок с разными сортами мандаринов, я не видела.
– Давай, купим? – он потянул меня к прилавку, – маме отвезешь?
– Нам три дня ехать, я не довезу.
– Тогда давай перчатки, смотри какие руки у тебя холодные.
Мы выбирали перчатки, я знаю, что зима у нас еще вся впереди, и расставаться с ними я не буду.
Потом мы ехали в троллейбусе, я надеялась, что нам дадут счастливый билет, но нам его не дали, и жевать грязную бумагу мне не пришлось.
Мы расстались, что бы потом встретиться, голову я не потеряла.
А теперь Я держу в руках телефон. Почему я не спрашивала раньше у него про детей? Вдруг он их вообще не хочет. На остановке зашла наша преподавательница по английскому языку, ей было двадцать пять, а она уже по утрам отводит дочку в детский сад, и едет преподавать нам морской английский.
Телефон завибрировал – «Я всегда хотел троих». Улыбку сложно было сдержать, один возможно уже есть. Ну как есть, еще даже тест не делала, с чего я решила, что беременна? По сути даже задержки нет, не тошнит и никаких других медицинских симптомов, но вот внутренний голос говорил: «Ты уже не одна, купи куриную печенку, вам полезно».
Домой я попаду еще не скоро, надо сделать фото, отдать документы для смены паспорта, потом обязательно заехать в магазин, раз я в городе.
Фотографироваться не люблю, особенно на документы – щеки всегда получаются слишком большими, если я не улыбаюсь, волосы, даже если до этого старательно причесывала, торчат в разные стороны, про цвет лица и прыщики можно не говорить.
– Расстегните верхнюю пуговицу на рубашке, – пожилой фотограф явно хотел, чтобы мне все понравилось с первого раза, – зеркало, если что вон там.
Я расстегнула пуговицы, расплела косичку, начесала волосы, слегка улыбнулась – на официальном фото нельзя показывать всю ширину зубного забора. Пару раз щелкнул фотоаппарат, он сел за компьютер и подозвал пальцем.
– Вот смотри, нравится?
– Да.
А мне и правду понравилось, это нормальное фото живого человека. Он убрал покраснения на щеке и сделал губы чуть более розовыми, с такой улыбкой можно стать учредителем конкурса «Мисс добродетельность».
У окошка в паспортный стол стоял мужчина.
– В третье кто последний?
– Я, – он переложил папку с бумагами из рук в руки, – если что передо мной еще четыре человека.
Четыре человека – это мелочи, значит я не задержусь до вечера. Спустя час, я поняла, что радоваться было не чему. Очередь просто стояла. Я вышла из здания через пять часов. Как можно так долго принимать заявление на перевыпуск паспорта? Ну и ладно, я вышла на воздух, мне хотелось дышать и гулять, беременным полезно. Дождь закончился, но с гор бежали ручьи, которые разливались на дороге, приходилось скакать.
