Гвинден
X gon' give it to ya
Fuck waitin' for you to get it on your own, X gon'
deliver to ya
Knock knock, open up the door, it's real
With the non-stop, pop-pop of stainless steel
Go hard, gettin' busy with it
But I got such a good heart that I'll make a
motherfucker wonder if he did it
Damn right, and I'll do it again
'Cause I am right so I gots to win
Break bread with the enemy
But no matter how many cats I break bread with I'll
break who you sendin' me
You motherfuckers never wanted nothin' but your life
saved
Bitch, and that's on a light day
I'm gettin' down, down like a nigga said «Freeze!»
But won't be the one endin' up on his knees
Bitch please, if the only thing you cats did
Was came out to play, stay out my way, motherfucker
First, we gonna rock, then we gonna roll
Then we let it pop, go, let it go
X gon' give it to ya, he gon' give it to ya
X gon' give it to ya, he gon' give it to ya[1]
Тальврае
закричала с надрывом, одновременно вскакивая на ноги. Страх за своё дитя. Ненависть
ко мне. Ужас. И полное бессилие. Дикий клубок эмоций звучал в этом вопле.
Пятёрка
гвардейцев Младшего Дома бросилась ко мне, но раздавшийся смех заставил их в
шоке посмотреть назад. Изумился такой реакции и я.
Ещё
минуту назад испуганный подросток улыбался. Арбалетный болт, засевший у него в
голове, медленно, но уверенно выталкивался наружу. Без какой-либо помощи со
стороны рук. Словно сама плоть исторгала из себя металл. И здоровье ребёнка не
просело ни на один процент.
—
Потрясающе, Гвинден, просто потрясающе. Люблю, когда мне противостоит достойный
противник. Что именно меня выдало? — его голос звучал лукаво. С озорством
истинного интригана, которому важен сам вызов, сам процесс, а никак не
результат.
Тальврае
же прижала руки к губам, как оледеневшая статуя, и переводила не верящий взгляд
со своего сына на меня.
Значит, о делишках
Ашенри она всё-таки не знала. Это хорошо.
—
Во-первых, именно ты навёл Фурию на Дом До’Эт. Хотел сбить её со следа, пока
шла подготовка к атаке на шахту.
—
Туше́, — кивнул он.
—
Во-вторых, использование чужих личин из дневника Джеззары. Кстати, как ты это
сделал? Ты ведь не мог не ткнуть её в самое больное место. Её братья, мать,
погибший отец. Потом отравление орков. Похищение брата вождя.
—
Убийство, — поправил меня Ашенри. — Джеззара должна была убить его на месте, а
не похищать. Эта злобная девка не смогла выполнить и простейшую задачу. Нельзя
работать с дилетантами, сколько раз говорил мне учитель.
Да, ниточка-то началась
именно с Джеззары, спасибо её тупости и хитрожопости. Не желай она узнать, чем
тебе так насолил орк, мы, возможно, не стояли бы здесь.
—
Уничтожение кристалла маны собственным солдатом дома Эвер’харн — такое махровое
предательство. Атака наёмных убийц на Фурию. Выпуск древнего монстра на волю.
Какой-то ритуал, что не успел провести Сорн, — продолжил я. — От всего этого
веет какой-то театральщиной. А Фурия упоминала о твоём увлечении театром.
—
Уж кто бы говорил про театральщину, детектив Пуаро, — тихо буркнула орчанка.
—
О да, моё постыдное увлечение, — расплылся в улыбке подросток.
—
В-третьих, у тебя нет собственных
бойцов, ведь ты не стоишь ещё во главе Дома. Отсюда необходимость полагаться
вначале на Джеззару в убийстве Грокха. Потом на наёмников Дома Улаэль. И этого
придурочного Сорна. Отлучиться наследник Дома надолго никак не мог.
—
Не мог, — кивнул дроу. — Увы. Иначе вся операция прошла бы иначе, можешь мне
поверить.
—
И, в-четвёртых, финальным гвоздём оказалось выбранное самоназвание. Теспиан, — посмаковал
я это слово. — Каждый раз, когда при мне звучало это слово, в мозгу начинало
свербеть. И я никак не мог понять почему. А когда Чезедра услышала твоё имя,
она лишь фыркнула и назвала его идиотским. Потому что это не имя, не так ли,
Теспиан. Это и профессия, и псевдоним. Вчера ночью я вспомнил, где уже слышал
это слово. Так называют театральных актеров в честь Те́списа[2],
первого из них.
По крайней мере, так
было в моём мире.
Зачастую так интуиция и
работает. Ты мельком замечаешь какие-то факты, которые осознанно не можешь
соединить в одну логическую цепочку, но мозг уже давно за тебя всё сопоставил.
Он подсветил их тем самым зудом в голове, а когда и это не помогает,
подсознание лишь тяжело вздыхает и выдаёт готовое решение, пока ты спишь.
Я
крутанул ладонью в воздухе, подводя итоги.
—
По одиночке — это второстепенные разрозненные улики, но сложи их все вместе…
Аплодисменты.
Мой
собеседник хлопал вальяжно и громко, покачивая головой.
—
В самое яблочко, Те́спис айн Афри́ос — сей славный кентавр с полей и холмов
Гиппо́рии сделал необычайно много для развития сего великого искусства.
Скажи-ка мне, а что насчёт тугодума Грокха? Зачем я лишил его жизни?
—
Я не знаю, — мне нелегко далось это признание. — Одна из двух деталей, которую
мне не удалось разгадать.
—
Всё просто, Гвинден. Я не мог позволить Дому Ба’Энтар усилиться. Наоборот, он
должен был нести потери и терпеть одно фиаско за другим.
Глаза
Тальврае, которая, онемев слушала наш диалог, округлились сверх всякой меры.
