Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.
Виктимность – предрасположенность человека быть жертвой.
Глава 1. Его звали Юджин
Краснодар
15 июня 2019 года
В комнате было прохладно. Июльский дождь наводил смуту, грозовые облака совсем заполонили небо, и ветер, проскользнувший в квартиру через открытую створку окна, качал шторы туда и обратно, иногда до самого потолка вздымая их вверх. От сквозняка дверь на кухню захлопнулась. Лежа на расстеленной кровати, Лиза и глазом не повела на нее. Она лишь наслаждалась беспечным танцем тюля, зловещим хмурым небом за окном и слезами, обжигающей струйкой стекавшими по ее щекам прямо в уши.
Уныние. Он не придет. Не позвонит, не отправит сообщение. Он больше не попросит денег взаймы, и никто из его друзей не расскажет ей, как его дела. Его больше нет. Ее милого, маленького Юджина больше нет. Земля не услышит его смех и не восхитится широчайшей улыбкой с двумя ямочками по бокам. Он не набьет очередную татуировку, и никто не скажет: «Женек, ну куда больше!» Друзья не придут к нему в гости и на вопрос: «Как дела, братишка?» – не услышат: «Да заебись!» Его маму больше не будут терзать сомнения о том, где он шатается, но бессонные ночи не закончатся, ведь сейчас она точно знает, где он.
О мертвых говорят или хорошее, или ничего. Но боль ушла, горечь обиды забыта, и сейчас, со всей силы сжимая свой старый разбитый телефон, Лиза поняла, что мир опустел, он все позабыл и живет своей жизнью – одна она помнит все. Включает телефон и видит, как на экране улыбаются счастливые они: камера направлена на зеркало в ванной, позади куча грязного белья и пластмассовые бутылки от кондиционеров. Женя обнимает Лизу одной рукой и целует в щеку. Как настоящая тру-парочка они почти в одинаковых шмотках: на ней черный свитшот, а на нем – черная джинсовая рубашка, и все с логотипом «Топ-Топ» – барбершопа, где он работал.
Лиза увеличила фото и всмотрелась в лица. Довольные, холеные, их глаза блестят, а за четыре года, за неимением морщин, она совсем не изменилась…
1 июля 2015 года
– Не, у меня здесь рожа кривая. Давай переснимем!
– А мне нравится это фото! – она пытается вырвать телефон из татуированных рук, но оскалившийся на них тигр ей этого не дает. – Нуу, не удаляй!
– Поздно! Надо переснять. Улыбайся, малышка! – звонко целуя в щеку, Юджин направляет камеру на зеркало.
– Ай, колется! Вечно я беру твои шмотки, а они все в мужских волосах!
Юджин поднимает на ее спине свитшот и аккуратно стряхивает волосы с затылка. – Ну все! – целует он и покусывает шею, заигрывающе поглядывая в зеркало: – Будем купаться?
– Хэй, а если батя постучится? Что скажем?
– Твои все спят. Не бойся, Лиззи. Тони Монтана и Алина нас не услышат.
15 июня 2019 года
Капли со стекол стекают на подоконник. Стало невыносимо душно, на ее лице появилась испарина, хоть ноги были холодными, как две оголенные ледышки. Лиза не чувствовала его смерти. Жизнь есть, и она на этом снимке. Комната покрылась легким туманом и пробивающимися сквозь него солнечными лучами. «Как жить, если жизни в реале нет?» – подумала она. Все живое, что было в ней, ушло вместе с человеком, которого она дико ненавидела, но после ухода которого абсолютно все перестало иметь какой-либо смысл – даже ненависть. Встав с кровати и прошлепав по пыльному полу, она дошла до кухни и включила чайник. «Как же это было дальше?» – сказала она в пустоту.
Волгоград
17 мая 2015 года
Сладкий май пятнадцатого года. Тем утром после первой затяжки втихаря выкуренной сигареты за углом дома, Лиза пыталась прийти в себя и не упасть в настигающий обморок. Курить натощак, задобрив это хорошей чашкой кофе, – не лучшая затея, но приятный утренний ритуал. Ни один курильщик, живущий один и не скрывающий своего негативного пристрастия, не может понять того удовольствия, которое испытывала Лиза, когда впервые за день ее пальцы проводили по ролику зажигалки и обрамляли пламенем свернутый в тонкую сигаретку табак. Никотиновый дым наполнял ее легкие, обволакивая сосуды едким веществом, попадал в кровь, вселяя в ее маленькое, душное от душевных травм тело теплую негу. Делая затяжку, она каждый раз озиралась, боясь быть замеченной членами семьи, которые не знали (или не хотели знать), что их милая Лиза курит как ломовая лошадь. Не выйдет ли из-за угла дома мама выбрасывать мусор? Не проедет ли машина отца? Не идет ли в сторону их дома ее бабушка?
На улице было достаточно прохладно для мая, и с каждым дуновением ветра Лиза одергивала юбку, чтобы не было заметно резинок ее новеньких чулок. Попеременно меняя в голове мысли с одной на другую, а именно: как же будет неловко, если окружающие все-таки заметят чулки, и как же ей надоели отношения со всякими балаболами и прохиндеями, она зашла в подъехавший автобус и со злостью обнаружила, что мест свободных нет, а это значит, что ей придется ехать стоя и придерживать платье, чтобы то не поднялось вверх. Дорога до пункта Б была недолгой – минут сорок езды, но в маленьком стареньком городке нет метро, а дороги настолько ужасны и богаты ямами, что, казалось, если девственница проедется по ним на велосипеде, то на очередном сильном подскоке у нее случится незапланированная дефлорация, и ее парнишка, невежа-подросток, никогда ей не поверит в случившееся несчастье.
