Киев, ГВКГ (Главный Военный Клинический Госпиталь)
Хочу поделиться с молодежью жизненным наблюдением. После того как вы окончите школу и какое-нибудь последующее учебное заведение, высшее, а может быть и не слишком высшее, то у вас будет все. У вас будет перспектива. У вас будет много новых интересных и приятных знакомств, в том числе с девушками. У вас будет интересная работа, на которой опытные сотрудники помогут вам еще более широко посмотреть на наш прекрасный мир. Вполне вероятно, у вас будет новая машина и своя квартира, хотя, возможно, не сразу. Но вот чего у вас не будет в течение всей оставшейся жизни, так это новых верных друзей. Так уж почему-то получается, что друзья приобретаются только в возрасте с 15-ти до 25-ти лет. Всех последующих знакомых, пусть даже очень хороших знакомых, вы можете называть как угодно, но только не друзьями.
Бывшие друзья-одноклассники, полковник Салоедов и генерал-майор медицинской службы Казмирчук понимали ценность детской дружбы и не прекращали дружеских отношений, даже дожив до преклонного возраста. Вот и сейчас они организовали дружескую встречу "на двоих", на этот раз в ГВКГ, где генерал работал начальником или служил командиром, называйте это так, как вам больше нравится.
ГВКГ – отличный госпиталь с отличным руководством и врачами. Находится на улице с характерным названием "Госпитальная" в здании то ли номер 16, то ли номер 18, то ли во всех зданиях сразу.
Конечно, вам интересно, почему Салоедов такой умный, хитрый и талантливый дослужился лишь до полковника, а его друг-приятель уже стал целым генералом, хотя в боевых действиях участия не принимал, подвигов не совершал, а просто хорошо выполнял свою важную работу. Главная причина, мне кажется, в том, что Салоедов очень уж любил разбрасываться, распыляться. То он шахматами занимался, то боксом, активно увлекался женщинами. А это тоже отнимает немало сил и энергии. К тому же, есть у меня такое подозрение, Салоедов сознательно стремился находиться в относительной тени этих важных событий. Пусть, рассуждал он, все эти генералы перегрызутся между собой, а он на белом хоне выскочит в нужный момент и тщательно объяснит всем, кто тут главный герой в этой битве.
Казмирчук был совсем другим человеком. Он еще в детстве понял, что крупного успеха в жизни можно добиться только полностью отдавшись одному любимому делу. И этим делом для него стала хирургия. С самого детства он любил разрезать сначала червей, потом лягушек, позже переключился на мелких млекопитающих животных. А когда в девятом классе побывал с группой одноклассников в морге, то понял окончательно свое призвание. Большинство одноклассников покинули морг в подавленном, полуобморочном состоянии. А Толик Казмирчук был на седьмом небе от счастья, как будто побывал в самом приятном месте в мире. После школы он окончил факультет подготовки врачей Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова. Сегодня Анатолий Петрович Казмирчук – один из лучших мировых хирургов и отличный администратор.
– Спирт будешь? – сходу спросил Казмирчук у друга.
– Спирт у тебя хороший, но, давай, сегодня коньячку, – предложил Салоедов и достал из своего дипломата бутылку дагестанского коньяка "Лезгинка".
– Прекрасный выбор! – одобрил Казмирчук, – сейчас выпьем и потанцуем. Откуда винишко?
– Так ты, наверное, в курсе. Вся страна, похоже, в курсе. Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете. И бесплатно подарил ящик конька. Ну и еще всякого барахла, да и сам вертолет заодно. Хотя, не совсем это все бесплатно. Пятьсот тысяч долларов, включая доставку.
– Понял, понял, тогда так поступим, – Казмирчук нажал кнопку вызова секретарши, – сначала все-таки проверим, на всякий случай.
В ожидании секретарши генерал открыл бутылку, налил полную рюмку и понюхал.
– Запах вроде не плохой, но кто его знает…
Зашла секретарша, красивая длинноногая девушка в короткой юбке.
– О, Светик-семицветик, хорошо, что зашла, – обрадовался Казмирчук, – слухай внимательно. Хватай рюмку. Не пей! Ты мне еще нужна. Тащи в лабораторию. Там отлей половину для анализа. Официально зарегистрируй. Скажи, чтобы проверили как можно скорей. Затем, с оставшимся коньяком дуй в палату номер 486. Там двое, Тищенко и Онищенко. Знаешь, наверное, оба тяжело раненные. Угостишь Тищенко. Скажешь, от друзей. Ему все равно помирать, бедолаге. Здесь официально регистрировать не надо. И не перепутай Тищенко и Онищенко! Это другое! Онищенко еще может быть и выживет. У него есть шанс. Что? Онищенко будет завидовать? Ничего. Когда Тищенко помрет, то зависть у Онищенко уменьшится. Точно тебе говорю. Дальше делай так.
Казмирчук повернулся к Салоедову.
– Славка, ты чем будешь закусывать?
– Да, все равно, – махнул рукой Салоедов, – ничего не надо.
– Тогда, так, если коньяк отравленный, тащи закуску к спирту. Ну, там, сало, хлеб, соленья. Если коньяк хороший, то к коньку что-нибудь. На свой вкус. Я не знаю, чем там надо коньяк закусывать, давай, лимон, еще что-нибудь. Короче, сообразишь.
Света осторожно понюхала рюмку и вышла.
– Толик, можно личный вопрос? – осторожно спросил Салоедов.
