Нет, нет, только не это! Имя! Мне нужно имя!
Жизнь едва теплится в ней. Вспыхивает на дне карих глаз, струится яркими искорками и угасает, как комета. Стремительно… Прощается чуть дрогнувшей улыбкой на губах, слабым взмахом кисти, коснувшейся моей груди, бессвязным шепотом.
– Скажи, кто это сделал? – шепчу я, хватаясь за отблеск покидающей ее жизни.
Сколько времени необходимо доктору, чтобы оценить состояние больного? Мне хватает секунды, чтобы понять, что она безнадежна… Ножевые ранения, нанесенные девушке, несовместимы с жизнью. Она лежит в луже крови, фонтаном пульсирующей из брюшной аорты. Два пореза. Два выверенных и точных удара. И в этой самой луже утопают мои колени. Отбрасываю на задворки сознания мысли о полиции, экспертах и допросах и сосредотачиваюсь на имени…
Вытаскиваю нож и с силой давлю на артерию. Если мне удастся остановить кровотечение из аорты, со второй раной я справлюсь гораздо быстрее. Нависаю над девушкой всем телом, прижимая кулаки к ране.
– Кто?! Скажи мне! Я хочу спасти тебя, слышишь? – задыхаясь, убеждаю девушку. Она хрипит и мотает головой, а потом цепляется напряженными пальцами в ворот моего свитера и… ослабевает. Ее руки падают на пол, как безвольные плети, поднимая кровавые брызги, глаза закрываются, дыхание прекращается…
Вспышка, падение звезды, секунда, момент, щелчок… Вот какая смерть. Мгновение, раздробившее два мира. Миг, разделивший мою жизнь на «до» и «после».
Убираю кулаки с ее живота и медленно поднимаюсь. В кабинете никого нет. Тупо оглядываюсь, убеждаясь в очевидном. Шарю окровавленными руками в кармане халата. Отыскав телефон, набираю номер полиции.
Неотрывно смотрю на мертвое тело девушки, слушая свое дыхание и длинные гудки на том конце провода…
«Можете описать орудие преступления?» – звенит в голове вопрос дежурного следователя. Я заботливо подбираю ампутационный нож с пола. Черта с два я позволю ему бесхозно валяться в кровавой луже!
Сбрасываю звонок и, коротко взглянув на убитую, выхожу из ординаторской. О происшествии надо сообщить заведующему отделением и главному врачу больницы. Липкими от крови пальцами ищу номера телефонов коллег в контактах и звоню обоим.
В пустоту и обманчивое безмолвие больничного коридора врывается странная картинка. Нет, этого никак не может быть! Крепко зажмуриваюсь и открываю глаза. В лестничном проеме стоит Люба… Недоумение и ужас застывают на ее лице, девчонка обессиленно приваливается к дверям, и я боюсь, что от потрясения она грохнется в обморок.
– Любочка, Люба… Я уже вызвал полицию, не бойся. Любаша… Я так рад, что ты пришла поговорить.
– Что случилось, Мир? Ты кого-то убил? – ее тихий голос походит на шелест. В глазах сквозит недоверие, плечи опускаются от невидимой тяжести.
– Нет! Я пытался ее спасти… Честное слово. Но она… она… была обречена. Я слишком поздно нашел ее.
Люба выпрямляется и как-то странно смотрит. Переводит взгляд от закрытой двери ординаторской на меня.
– Мир, из кабинета никто не появлялся. Никто, кроме тебя, – металлическим голосом произносит она. – А я… видела, как высокая брюнетка заходила в него.
– Я тебе не верю!
Я не терплю чужих прикосновений
И проникающих под кожу пошлых фраз,
Словечек липких, лживых заверений
И взглядов томных нелюбимых глаз…
Я не терплю чужих прикосновений…
Тепла частицу жаждущих украсть.
Но не желаю прогонять видение,
В котором только ты – один лишь раз…
Люба
Тишину нарушает лишь мое учащенное дыхание. Ни шелеста листьев, ни шороха шин по асфальту… Ночь застывает в молчании, преклонившись перед первым ноябрьским морозом. Лишь непослушный проказник-ветер музыкально стонет сквозь оконные щели.
В сгустившихся сумерках комнаты проступают очертания мужского силуэта – он совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Сердце бьется так оглушительно, что я не только чувствую его – я его слышу. Вероятно, Макс тоже…
– Люба… – стонет он хрипло. Пространство вокруг меня наполняется ароматом мужского парфюма. Горячее дыхание Макса обжигает висок, а властные ладони с силой сжимают мои ягодицы. – Как же я хочу тебя, – голос парня дрожит натянутой тетивой.
Макс подхватывает меня, как хищник добычу, и тащит к дивану, стоящему в углу комнаты. Немного неумело стягивает мое трикотажное платье, отбрасывает в сторону лифчик. Отблески уличных фонарей отражаются в возбужденных мужских глазах. Он смотрит… так страстно и нежно, что я таю, отдаюсь во власть его желания.
Я хочу этого… Убеждаю себя, что хочу его так же сильно, как он меня… Это ведь так естественно – хотеть своего парня, правда? Мысленно молю мироздание, святых апостолов и Макса исцелить меня от проклятия…
Диван негромко скрипит под тяжестью наших тел. Макс ловит мои губы, выпивает дыхание, скользит языком внутри рта. Втягиваю его нижнюю губу, зарываюсь в густые волосы на затылке парня и… снова ничего не чувствую.
– Боже, Люба… – пыхтит он мне в шею, стягивая трусики и накрывая ладонью лоно.
Макс мнет мои бедра, затем быстро возвращается к животу, груди… Сжимает соски и снова кладет ладони на бедра.
