«Боракай, один из филиппинских островов, не слишком велик. Зато его пропитывает невероятное ощущение свободы. Мало того, что эта местность необыкновенно красива. Прозрачная бирюзовая вода, манящий к себе песок Белого пляжа, стройные раскидистые пальмы… На этом островке велик выбор развлечений – бары, рестораны, дайвинг-центры.
Отели и лавки на Боракае держат люди, съехавшиеся на остров со всего света – англичане, швейцарцы, австралийцы, канадцы… Каждый из них когда-то приехал сюда на пару недель, да и застрял… навсегда. Осевшие путешественники открывают здесь бары или школы серфинга либо просто наслаждаются босоногой жизнью. Местные жители, филиппинцы, добывают жемчуг и промышляют рыбной ловлей.
Скучно сидеть в баре или бродить по лавкам весь день? Можно отправиться на лодке к другим островам, спуститься в пещеру, которая может таить в себе сокровища пиратов, нырнуть в коралловых рифах…»
Дэн с небрежной досадой откинул в сторону глянцевый журнал, оставленный на скамейке в парке какой-то забывчивой девушкой. Тоже, наверное, читала про этот сказочный остров. Так впечатлилась, что забыла прихватить с собой увесистый томик глянца. Для таких, как она, журналистки и пишут в восторженном стиле все эти отзывы про острова, побережья, неземной красоты туры. Интересно, действительно ли Боракай таков, как его описывают?
Дэн усмехнулся. Коли так, самое место там влюблённым парочкам. Ну, и ещё тем сумасшедшим, которые готовы променять всё, что у них имеется на большой земле, на постоянное ощущение безделья, лености и релакса.
В Лондоне, как это частенько бывает, моросил мелкий дождь.
Дэн Робинсон с утра проявил непростительную для англичанина небрежность: он не позаботился захватить с собой зонт. Утренний туман, нисколько его не побеспокоивший, к вечеру сменился промозглой моросью. В тяжёлых тучах цвета свинца не было ни малейшего просвета.
Нырять в подземку, однако, Дэну не хотелось. Там его должны были встретить все те же серые лица, унылые физиономии, чёрные плащи, коричневые пальто, зонтики, с которых лениво капает или даже стекает вода…
Но и такси Дэну ловить не хотелось. Сейчас он только настоится по пробкам, пока стрелки на часах не сдвинутся к вечеру и движение не станет менее интенсивным.
Собственно говоря, а куда ему спешить?
Рабочий день был успешно закончен. Дэна не ждали какие-то особенно важные или интересные дела. В перспективе было чтение вечерней газеты, но вполне можно было ознакомиться с новостями и в Интернете. Заняться приготовлением нехитрого ужина? Разморозить пиццу, запечь картофель или отважиться на отбивную?
Нет. Не сегодня. Лучше он зайдет в какой-нибудь бар, пропустит кружечку пива.
Но только небольшую. Дэн был из тех парней, кто предпочитает держать себя в форме. По вторникам и четвергам он играл с сослуживцами в корпоративный баскетбол. По утрам понедельника он выбирался в бассейн, чтобы проплыть туда и обратно по водной дорожке не менее сорока раз, а потом появиться в офисе свежим, бодрым, полным сил и энергии. Этот маленький секрет он не собирался выдавать машинисткам из своего офиса, которые обычно до завтрака были вялы, хмуры и не слишком-то привлекательны.
Зато после первых чашек кофе офис начинал шевелиться. По коридорам бегали курьеры и секретарши, разносящие кипы почты. Весь цивилизованный мир давно привык пользоваться услугами электронных сервисов. Зато в плотных бумажных конвертах доставлялась реклама (буклеты, листовки, плакатики), подписанные договора, утвержденные кипы проектной документации, а также специализированные издания – газеты, журналы, брошюры…
Клерки доставали и съедали принесенные с собой из дома сэндвичи с тунцом, зеленым салатом и беконом. Девушки жеманно хрустели хлопьями, утверждая, что всем видам завтраков предпочитают полезные. Дэн искренне не понимал, почему эти девицы в таком случае не варят себе с утра на общей кухне овсянку. Бабушка Дэна внушала ему, что для пищеварения и цвета лица трудно придумать что-то лучше овсянки. Тем самым она внушила внуку отвращение к этой нехитрой пище на всю оставшуюся жизнь.
После сгрызенных хлопьев девицы запивали все это дело минеральной водой, а потом украдкой принимались краситься. Некоторые до сих пор не оставляли надежды устроить свою личную жизнь на работе. В ход шла тушь для ресниц, подрисовывание бровей тенями, тщательная обводка контура губ и дальнейшее заштриховывание их телесного, бордового или цвета фуксии помадой.
Несмотря на все дамские ухищрения, Дэна мало привлекали их конторские девицы. Во-первых, он был против романов на работе. На словах все остальные тоже были как будто бы против. Провозглашалось, будто личные отношения противоречат корпоративной этике. Однако кое-кто ухитрялся встречаться тайком. Отношения эти редко имели серьезное продолжение. И что самое смешное – в курсе этих интрижек был почти весь офис. Их обсуждение было такой же насущной проблемой, как разбирательство по косточкам вчерашнего футбольного матча или событий из самого популярного в данном сезоне сериала.
Дэна же не могли совратить с пути истинного ни робкие медленные танцы на корпоративном вечере, ни тесное прижимание девичьих коленок к его разбитым на баскетболе коленям под столом на важном совещании по очередному проекту, ни затейливые заигрывания по местной электронной почте.
