Осень. Бегло стучит дождь по стеклу. На моих часах 18:50. Пятница. Я сижу в старенькой аудитории и дописываю конспект. На стене громко тикают часы, а за дверью слышны шаги проходящих мимо людей. Освещение слабое и я стараюсь дописать до того, как начнут болеть глаза.
Вдалеке начинает греметь первый гром. От резкого порыва ветра распахивается одно из окон и хлопают шторы, став похожими на хребет каракатицы. От сырого ветра по рукам побежали мурашки. Закрыв окно, я заметил на подоконнике маленькое черно-бурое пятно, как птичий помет. Не рискнув трогать дурно воняющую дрянь, я сел на место и вновь принялся за конспект.
Спустя время часы на запястье пискнули, обозначив семь часов. Пора собираться. В другой день я бы дописал свои конспекты в комнате общежития, но сегодня я хочу прийти, когда все разойдутся по барам. На днях у моего соседа по комнате случился день рождения, и он пригласил в местную богадельню весь блок, состоящий из четырех комнат, по два человека в каждой. Ну всех, кроме меня.
Было немного обидно, да и черт с ними. Приду в комнату, когда все их веселые лица уйдут отдыхать.
-Шмяк-
Что это было? Звук такой, словно что-то шлепнулось на пол, как мокрая тряпка. Оглядевшись под столом, я не нашел ничего (ни своего, ни чужого), что могло бы упасть, и тем более с таким неприятным звуком.
Я уже начал складывать вещи в портфель, когда мне в нос ударил крайне неприятный, даже мерзкий запах. Сладковато-резкий, его нельзя было спутать с другими запахами, если единожды ознакомился с ним в полной мере. Гниение. Трупное разложение. Полноценная работа бактерий и грибков под мертвой тканью.
-шмяк-шмяк-
Запах внезапно стал таким сильным, что меня охватил кашель со слезами. Собравшись, я убрал руку с воротом от лица, и, стараясь дышать только ртом, закинул оставшиеся вещи в портфель. Накинул лямку на одно плечо и двинул к выходу.
Краем глаза увидел, что упало на пол и служило причиной такой вони: под окном накопилась куча черно-бурой массы, и с уже полностью загаженного подоконника стекала густым потоком та же дрянь.
