Юнец спросил Отца: «Когда закончится поход?»
Не долго размышляя, тот ответил:
«Пока не скажет нам Господь.
За нами будут течь из крови реки!»
Сегодня пасмурно, возможен дождь,
А солнца с утреца еще не видно.
Вон пастырь в церковь серую идёт,
Где воспоет он нижнюю молитву…
Никто не пропускает службу,
Все набожны и верят в праотца,
Готовы биться все за правду,
Коль если бы была судьба!
Животных выгоняют в поле,
Другие заняты отдельным ремеслом.
Пастух следить, чтоб не забрали волки,
Для тех – овца лишь первое звено…
Жизнь тускла и однообразна,
Но все довольны данным бытием.
Живут они не зная правды,
Увы, начнется скоро Грех…
Однажды, как-то мрачным днём,
Где тучи грёз светило перекрыли.
Взошел на площадь – папа У. Второй,
Рассказывая о бренном мире.
Он говорил с призывами для всех:
«Нас ждёт Господь по ту часть моря,
Возьмём мечи, да будет смерть!
Неверные лишают волю Бога.»
Ну вот настал тот день, когда юнец спросил монахов:
«Мы все готовы, что нас ждёт? Что будет с нами, что сказал аббат вам?»
Монах ответил, но не сразу, он долго думал как ему сказать:
«Мой сын… не думай ты о главном, ты должен сердцем это понимать!»
Идут кресты по европейской грязи,
Все были богом прощены:
Воры, убийцы, низшие слои, крестьяне…
Лишь бы они ушли с земли.
Идут они на скотобойню,
Наивно веря, что спасут Отца.
Но понимают в первом бое,
Что смерть их ждёт, а не богатая земля!
«Мы шли через саванны, как в жерле с языками пламени.
Мы исчезали, покрываясь тленом, под насыпью песка.
Мы часть игры – всемирной карты,
Где ход бесследен, как пыльца.»
Закончился поход и не успев начавшись.
Толпа ревущих умерла,
Никто не вспомнит о страдащих
2.
Ведь тел их нет, походу мрачна их душа.
Быть может живы, аль убиты,
Никто не скажет им теперь.
Поход прозрачный и забытый,
Как не было, увы, начнется новый день.
А новый и не начинался,
Все помнят этот жалкий век,
Когда погода насмехалась
Над теми кто ходил на смерть…
Они пошли на месть за бога,
И вдруг исчезли в бытие.
Кресты идущие сквозь догмы,
Хоронятся в чужой земле.
