Джеффри
легко поднялся на второй этаж и зашагал по знакомому мне коридору. Дверь в
спальню была прикрыта, как я отметила, а в гостиной, где мы завтракали, уже убрали
со стола. Значит, слуги здесь появлялись, как и обещал Джонас. Мои пальцы
скользили по гладкому ободку, не пытаясь снять его – фаланга побаливала и
покраснела от моих усилий. Сознание застыло в оцепенении, всё ещё не принимая
тот факт, что я только что вышла замуж. За кого?.. Сглотнув и не глядя на…
мужа, всё-таки рискнула тихо спросить, пока мы шли дальше:
-
Джеффри… а что за гости?
Боже, я не смогу смотреть им в глаза и
улыбаться, вести себя по-светски, зная, какая я на самом деле… грязная. Развратная.
Как извивалась от непристойных ласк, как просила ещё, умоляла взять меня снова
и снова. Тело облила жаркая волна, и соски под тонким кружевом проступили
отчётливее, налившись болезненной истомой.
-
Не волнуйся, любовь моя, это будет… празднование в узком кругу, - со странным
предвкушением мурлыкнул Джефф на ухо, его язык пощекотал шею чуть пониже, родив
россыпь мурашек. – Мои близкие знакомые.
Страх кольнул острыми иголочками, в
горле пересохло. Любопытство смешалось с беспокойством, сердце суматошно
забилось в груди. Отчего-то зрела уверенность, что на светский вечер это не
будет похоже. И то, что случилось вчера вечером и сегодня, это лишь… начало.
Тем временем, Джеффри остановился перед дверью в самом конце коридора, толкнул
её ногой и переступил порог. Я огляделась, и дыхание сбилось, а глаза широко
раскрылись: комната выглядела… странной. Откуда она здесь появилась, я же знаю
наш дом! Плотные, бархатные шторы чернильно-чёрного цвета закрывали окна, не
пропуская ни единого луча света. В камине тлели угли, и сумрак от этого казался
гуще. Ни свечей, ни светильников. Посередине – большая кровать с кованым
изголовьем, и мой взгляд застыл на узких шёлковых лентах, прикреплённых к
завитушкам. Кроме этого здесь ещё находилось несколько странных приспособлений,
применение которым ошарашенное сознание никак не могло придумать. Конструкция с
перекладиной вверху, на концах которой находились кожаные наручники, и внизу –
точно такая же палка. В углу – шкафчик с множеством отделений. Два кресла около
камина.
-
Мари, любимая, - прошептал горячо Джеффри, поставив меня на пол, и прижался к
моей спине, давая почувствовать степень своего возбуждения. Его ладони
скользнули на мою грудь, обняли и мягко сжали. – В этой комнате действуют
определённые правила, и я сейчас расскажу их тебе.
Правила. Опять правила. Его пальцы
проникли под ткань, нежа бутоны сосков, и моё дыхание мгновенно сделалось
прерывистым и частым. Джонас отошёл к шкафчику и что-то там делал, не глядя на
нас. Я снова посмотрела на перекладины и наручники, и мелькнула мысль о пытках.
Сладких, порочных пытках удовольствием на грани и за гранью. И скоро меня с
ними познакомят… Живот подвело от приступа тягучего, пряного нетерпения и
вожделения. Господи, я этого хотела. Я хотела узнать, что меня здесь ждёт. Все
раздумья о предстоящих гостях и вечеринке в честь моей свадьбы вылетели из
головы. Глаза не отрывались от наручников, пока Джефф продолжал тихо шептать на
ухо, дразня мою грудь:
-
Здесь ты имеешь право разговаривать, только когда я или Джон тебя о чём-то
спрашиваем. Ты должна называть меня и его «мой Господин», поняла? – строго
спросил муж и вдруг больно ущипнул ставшие слишком чувствительными вершинки.
С моих губ сорвался тихий вскрик, я
поперхнулась вдохом и тут же послушно ответила:
-
Да… мой Господин.
Рабыня. Здесь я – рабыня для порочных
утех, без права голоса и своих желаний. Собственно, они давно уже стали нашими
общими, меня, Джонаса и Джеффри. Тело покорно выгнулось в руках супруга, я
прикрыла глаза и прикусила губу, медленно погружаясь в тёмное болото
вожделения, пробудившегося от прикосновений Джеффа. Да и уходило ли оно?..
-
У-умница, - мурлыкнул он и вдруг отступил, отпустил меня, оставив чувство
лёгкой растерянности и разочарования. – Ты должна выполнять всё, что мы скажем,
Мари-и, без возражений.
Я замерла, боясь пошевелиться и
оглянуться, чутко прислушиваясь к тому, что происходило за спиной. Тихие шаги,
шорох, и повелительный голос Джеффри:
-
Развернись, подойди и разденься.
На подгибающихся ногах, опустив глаза в
пол, я подчинилась. Приблизилась, остановилась рядом с креслом, в котором, небрежно
развалившись, сидел Джеффри, и дрожащими пальцами начала распутывать ленточку
на шнуровке платья. Плотная, тяжёлая тишина давила на уши, заставляла напрягать
слух, улавливая малейший звук. Что всё-таки делал Джонас?..
-
Ну, Мари, расскажи, чем вы тут с Джоном занимались, пока я устраивал нашу свадьбу,
- с ленивой усмешкой произнёс Джеффри, медленно оглядел меня, отчего жар в теле
усилился, и потянулся к бутылке на столе. Плеснул себе вина, тёмного, почти
чёрного, пригубил.
Я, справившись с лентами и распустив
шнуровку, освободила плечи от платья, потом спустила его с груди. Вдруг
вернулся стыд, обливший горячим до кончиков пальцев ног. Рассказать, да…
