– Эй, Гусь! Тормози! Иди сюда, поговорим! Гаденыш! И ухом не ведет! Ну-ка, Михей, разверни его.
Михей, Мишка Комаров, с готовностью бросился исполнять приказ вожака. Он догнал Гуся, схватил его за шиворот и попытался тащить назад. Гусь вырвался из его рук, развернулся, в развороте задев обидчика рюкзаком по носу, и пошел в сторону Гвоздя с высоко поднятой головой. За эту привычку задирать голову и еще не отзываться на всякие обидные прозвища и клички, в чем окружающие усматривали гордыню и снобизм, Генка и получил прозвище Гусь.
Гвоздь с улыбочкой наблюдал приближение Гуся. Когда тот подошел, остановился и в упор и даже дерзко посмотрел на противника, Гвоздь сорвал с него рюкзак, по-взрослому висевший на одном плече, бросил его на асфальт и придавил ногой.
– Ну, что? Давай рассказывай, что ты там наплел Сергачу, что у тебя отец живет в Германии?
Генка старался не поддерживать разговоры о родителях с посторонними. И Сережке Гельцеру он проболтался случайно. Они налетели друг на друга на перемене в дверях столовой и здорово припечатались лбами. Гельцер сразу полез в драку, а Генка отбивался от него рюкзаком и этим привлек к нему Сережкино внимание.
– Откуда у тебя такой отбойный рюкзачок?
Генка усмотрел в этом вопросе намек на примирение и, не подумав, ляпнул:
– Папа прислал из Германии.
Но сейчас с Гвозданутым типом, уверенным в своей силе, совсем не нужно бы быть откровенным, если бы был выбор. Конечно, можно рискнуть и для начала попробовать озвучить очень классную бабушкину отговорку:
– Нельзя с чужими людьми обсуждать своих родных. Это табу.
Но это не тот случай. Для Гвоздя не существовало ни правил, ни норм. И Генка спокойно ответил:
– Да, мой папа живет в Германии.
– Ха-ха, и что он там делает? Собирает по улицам какашки за немецкими собачками или унитазы туркам чистит?
– Мой папа строит заводы.
– Какие заводы? Нет у тебя никакого папы! А мать твоя вообще потаскушка. Ездит по заграницам валюту зарабатывать.
Пока свора Гвоздя ржала, Генка напрягся, собрал всю силу и волю в кулак и с яростью ударил им Гвоздя снизу в подбородок. Потом подхватил рюкзак и помчался в сторону дома. Он бежал и ненавидел и презирал себя. За то, что так позорно покинул поле боя.
Погони не было. Скорее всего Гвоздь прикусил от удара язык, на что и был рассчитан приемчик, и от боли не смог вовремя отдать приказ догнать и ощипать Гуся.
Когда впереди замаячил голубой угол родного дома, Генка сбавил бег, постепенно перейдя на шаг. Он шел и быстро-быстро бормотал:
– Alles gut! Alles gut! Alles gut!
Этому упражнению его научила мама. Как она объяснила, на первом слоге легкие наполнялись воздухом, на втором слоге происходил выдох. Дыхание выравнивалось, сердце переставало биться о ребра, кровь отливала от головы.
Генка пришел домой почти спокойным. Только зверский аппетит никак не хотел отпускать. Прямо хоть не переодеваясь, беги на кухню и сметай все подряд с плиты, не ощущая вкуса! Если бы не железная воля…
Он внимательно осмотрел рюкзак. Следа ноги Гвоздя на нем не осталось. Но все равно Генка аккуратно протер его со всех сторон влажной салфеткой. А вот рука пострадала. На двух костяшках кожа оказалась немного содрана и теперь начала саднить. Пришлось как следует промыть руку с мылом холодной водой, а потом еще помазать раствором борной кислоты по примеру мамы.
После этого он прошел в свою комнату, переоделся и только потом разрешил себе пообедать. Аппетит хоть и затих немного, но все равно не обошлось без двух тарелок супа.
Вечером он позвонил Артему и предложил завтра сходить в кино в ближний кинотеатр на новый американский боевик. Артем с радостью согласился и тут же побежал спрашивать разрешения у отца. Вовка разрешил и даже обещал заехать за ними в гимназию и довезти до кинотеатра и даже купить им билеты и дать деньги на буфет. Йес-бес-перевес! Это же значит, что потом брат заберет их после сеанса и довезет до самого дома. Фикушки тебе, Гвоздь! Генка умел планировать свою жизнь и немножечко жизнь других. Правда, бабушка называла это умение словом «манипулировать», и как он выяснил с помощью словарей, не совсем безобидным словом. Ну, и что же, если у него к этому талант? Мама же сказала, что у каждого человека есть какой-нибудь талант. Только не каждый умеет им пользоваться.
На другой день он пригласил в кино еще двух своих приятелей-одноклассников, живших с ним в одном дворе. Генка посчитал, что Вовка не обеднеет от такой нагрузки, а будет артачиться – сам купит друзьям билеты на свои деньги и угостит их бургерами в буфете. Деньги у него были всегда.
Вовка только посмеялся, взглянув на ватагу любителей кино:
– Ого, да у нас коллективный выход в кино! Ваша Нина Алексеевна может записать себе в актив внеклассное мероприятие.
Мальчишки вприпрыжку бежали к машине. С тыла их прикрывала широкая Вовкина спина. Что у Генки такой взрослый брат, знали не только в гимназии, но и в соседней через дорогу средней школе, где учился Гвоздь. Толкаясь и повизгивая, киноманы залезли в новенькую блестящую машину, шумно устраивались каждый на своем месте. Генка посмотрел в заднее стекло и увидел у дальнего угла гимназической ограды Гвоздя с его свитой. Вдруг захотелось показать им язык. Но природная мудрость, впитавшаяся с молоком чересчур взрослой матери, не позволила ему сделать это: вряд ли Гвоздь увидит дразнилку, все-таки приличное расстояние, это во-первых, во-вторых, жест какой-то сомнительный. Как-будто радостная гримаса труса, удачно избежавшего сегодня своего мучителя. Генка трусом не был. Хотя у него, как у любого девятилетнего мальчика, были свои страшилки, которых он боялся. Но он знал, что если со страхом встретиться один на один, страх сам испугается и исчезнет. И только одна страшилка никак ему не поддавалась.
