Восемнадцать. Танец теней

Восемнадцать. Танец теней
О книге

«Восемнадцать» – сборник стихов о любви и разлуке, жизни и смерти, радостях, печалях и всех тех прочих темах, какие волнуют, наверное, каждого человека: и молодую девушку, и глубокого старца. В своем труде автор не боится поднимать важные вопросы, идти наперекор общепринятым истинам, забыть об условностях, взамен открывая душу и наполняя каждую строку глубоким смыслом.

#Стихи и поэзия #Серьезное чтение #Cтихи, поэзия

Читать Восемнадцать. Танец теней онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

© Дара Ауэр-Ким, 2024


ISBN 978-5-0064-5613-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

океан

пожалуйста, друг мой, постой!
вглядись,
вглядись в бескрайность синих вод.
и как поймёшь, о чём они поют – назад вернись,
а ведь не то тебя волною унесёт.
а ведь не то тебя волною унесёт
безбрежный океан.
и глубина его в твоей душе зажжёт
сей пламенный пожар.
сей пламенный пожар – голодный сын
чернейших волн,
и беспощаден он, жесток – беги!
девятый грянет вал;
закрой глаза – тебе нельзя, нельзя!
увидеть, кем вошедший в эти воды
стал.
ведь ужасом в кратчайший миг
окрасится лицо.
когда увидишь ты, каков он, лик
утопших в собственном обмане —
мертвецов.
утопших в этих водах так давно,
что больше не услышит мир их голосов.
утопших и ушедших глубоко на дно,
туда, где никогда никто не видит
боле страшных снов.
туда, где никогда никто не видит
боле страшных снов,
и не знакома лицам мраморным
тоска;
и чужда им любовь.
подумай ты, друг мой – прошу тебя сердечно я,
захочешь ль ты
туда войти по пояс,
а по грудь?
по шею?
захочешь ль ты попасть туда,
где вместе с телом —
и душа немеет?
захочешь ты принять всё то,
что скрыла глубина?
и не боишься ли
в ней потерять себя?
скорей решение прими, скорей,
о скалы стонет, разбивается волна.
и если не жалеешь ты ушедших прежде дней,
тогда – позволь принять тебя.
пожалуйста, друг мой – постой!
вглядевшись – обернись!
развей предрассветный туман.
а ведь не то тебя
в ночи
волною унесёт
безбрежный океан.

коронация

коронованный, коронованный —
до чего же ты горд собой!
хмельной знатью вкруг
облюбованный.
да не мной.
«я здесь власть!» – голос подаёшь,
чтобы головы поданных
пали ниц;
«я – свобода, и я – есть страсть!»
ясные, жаркие очи ловя восхищённых
красою твоей девиц.
балу нет конца: трепет, смех; пьяный поток грёз.
до утра в коем слышится
нежное
пение птиц.
но тревожен взгляд:
мой король, намекни – так кого ты ждёшь?
рыщешь, словно пёс:
смерть свою, неизбежную,
средь знакомых доселе лиц?

учитель

нашли в воскресенье, в парадной:
утро всё пролежала, милая,
солнца свет зачерпнув.
кем была? да девицей простой,
в общем-то —
незаурядной.
что всю жизнь прожила,
никого не любя, не мечтая и не рискнув.
кто такая? ну, того я и сам не знаю.
говорили, что музыки школьный учитель.
но взглянув, да попристальней —
понимаю.
предо мной мёртвый ангел;
мёртвый ангел-хранитель.
красоте её всякий завистлив станет:
круглолица, как кукла, румяна,
с необычайно тонкой шеей;
кожа цвета фарфора с глазурью,
и запах: все мужчины млеют.
формы пышные, зрелые;
правильны и приметны —
заманить бы такую в постели.
и глаза – ах, глаза – чёрные агаты!
губы шлейфа кофейной пастели.
пальцы хрупкие, будто спички —
но изящества свет! одним словом,
не человек – скульптура;
голос не услыхать – но, поверьте, он
как у птички;
вся проглядывается натура.
нашли в воскресенье, в парадной.
и причину к обедне сообщили: удушье.
обводя мелом тело, между делом, произнесу:
«до чего нескладно!»
кто же – тот, кто решил
что нам всем без учителя лучше?

кофе и вишня

горький кофе, кислая вишня —
кровавая баня в пять утра.
ты не ослышался, милый —
здесь ты лишний;
в этой комнате только демоны, ангелы вышли;
и я.
зачем ты явился, зачем потревожил?
говори.
и вот только давай без сложностей —
о любви.
ты нашёл во мне бога? я – твой идеал?
до чего же беспечен и глуп ты, мой друг.
где ж это видано, чтоб дьявол – идеалом стал?
поищи себе лучше, сподручней круг.
уходи, уходи! – хомутай девиц,
только ты меня больше не тревожь,
я сегодня не спал, и, признаться,
при виде сердитых лиц
мне ужасно хотелось схватиться за нож…
горький кофе, кислая вишня —
кровавая баня в пять утра.
ты не ослышался, милый —
здесь ты лишний;
кто остался? демоны тоже вышли;
ты остался да я.
семь утра – с кротким опозданием
солнце взойдёт, небеса храня.
что же ты, милый, здесь делаешь?
иссиня, без дыхания;
«я ведь предупреждал тебя?»

препараты

препараты, препараты…
зловещей эзотерики листы,
болезнь души ведёт меня куда-то,
сжигая разума мосты.
препараты, препараты,
«правду, душу выжигай!»
белые стены, оковы, халаты,
музыки вечный спектакль играй.
препараты, препараты,
огня языки;
образы улиц заброшенных,
порванных пьес и отравленных взглядов,
лишь туман непроглядный спасёт от тоски.
препараты, препараты,
бледность образа вечного…
препараты, препараты,
композитор покоя беспечного.
режиссёр моей оперы,
сценарист моей роли, обитель мечты,
скажи мне на милость:
«каков же итог, дорогуша?
увижу ли я эшафота крюки?»
трагичная пьеса должна завершиться,
неся гибели лик над собой;
«суждено ли мне счастья добиться?
иль забытым актёром почить под звездой?»

бульвар

скажут мне, может быть, что когда-то
ледяною зимой, в декабре
я ходил по бульвару
в лондонском илинге.
мерил в шаг тротуары,
всё как будто во сне —
в обороте сансары,
с мыслями о тебе.
я все шёл по брусчатке,
верно, наглухо пьян.
и любви этой нежной зачатки
терпким виски в себе убивал.
мерил в шаг тротуары —
всё как будто во сне.
и, не выдержав кары,
всё писал я тебе:
написал, что, быть может,
я б и сдался – не боявшись ничуть.
но душа молвит: «рано!»
и всё просит вздохнуть.
скажут мне, может быть, что когда-то,
что зимой, в декабре
я ходил по бульвару
в лондонском илинге.
мерил в шаг тротуары
и всё думал – «карниз».
шаг и влево, и вправо —
Продолжить чтение
Вам будет интересно