Моя обожаемая «Птичка» – я так ласково называю свой любимый звездолёт – с лёгким жужжанием опустилась на магнитные подковы стоянки перед огромным небоскрёбом. На его рекламных щитах и на крыше ярко мигала неоновая надпись: «Бюро по Продаже Космических Объектов».
На рекламных щитах была и другая информация типа: «Межпланетная станция «Музеум» предлагает совершить познавательную трехнедельную экскурсию на Землю. Кто знает историю Земли – колыбели человечества, тот сможет предугадать будущее своей собственности!». Или: налоговая полиция «Межкосмополишен» советует: «Собственность или налог на неё? Спит спокойно тот, кто время наше бережёт! Из двух зол выбери меньшее!». Была и такая надпись: «Мона-Виктория предскажет судьбу по древнейшим картам Таро, укажет на врагов, поможет решить многие космические проблемы». Это, конечно, очень интересно, но я спешила. Мне необходимо было как можно скорее уладить свои проблемы, которые будут не по силам Моне-Виктории.
Снаружи царило спокойствие, освещаемое никогда незатухающим искусственным солнцем и чарующее ощущением безопасности.
Поставив «Птичку» на сигнализацию, я быстрым шагом направилась к парадному входу здания.
У входа меня встречал швейцар в строгой ливрее старинного покроя. Он улыбался в восхищении, осматривая меня.
А должное впечатление, я умела произвести: высокая волнистая причёска «жёлтый водопад» специально придуманная мной для предстоящей встречи. Эта причёска подчёркивала красоту в настоящий момент светло-каштановых волос, обладающих редким свойством – они меняли цвет в зависимости от освещения или настроения.
Далее – симпатичное, но далекое от космического идеала личико с большими серыми глазами, плавными очертаниями тёмных бровей и ещё более тёмных ресниц. Нос, рот и подбородок меня вполне устраивали так, что на стол к пластическому хирургу ложиться я никогда не собиралась.
Одета я была в блестящую синюю блузку, белые брюки, развевающиеся при ходьбе и белые на высоком каблуке туфли.
Швейцар готов был распахнуть передо мной двери, но перед этим – того требовали правила – вежливо поинтересовался:
– Я могу вам помочь, мэм?
– Да, – ответила я, улыбнувшись, – вы можете мне помочь. Я к вице-президенту.
– Он на четырнадцатом этаже, мэм, – швейцар распахнул дверь.
– Благодарю, я найду дорогу.
В ответ донёсся вздох огорчения.
Осматриваться было некогда. Быстро отыскав глазами лифт, я вклинилась в пёструю толпу спешащих по своим делам людей.
Найти приёмную вице-президента не составило труда. Респектабельного вида мужчина – секретарь доложил шефу о моём прибытии и разрешил войти.
Помедлив несколько секунд, я взглядом проводила секретаря до его рабочего места, сделала глубокий вдох и толкнула дверь.
Больше всего на свете я боюсь мертвецов и всего, что с ними связано: кости, мумии, органы, части тел. Как меня заверила моя подруга Анатабель – в этом здании я просто не могу на что-нибудь подобное наткнуться. За исключением дохлых мух. О, как я на это надеялась!
К моему безмерному ужасу надеждам этим не суждено было сбыться.
– Здравствуйте! – поздоровалась я, увидев перед собой тучного мужчину лет пятидесяти (если брать в расчёт столетний средний возраст человека, не принимающего препараты «бессмертия»). Он был в чёрном костюме с ярко-жёлтым галстуком, чёрные волосы сплетены сзади в тонкую косичку, а на носу – очки.
В этих очках я как раз и заметила отражение, находящегося сбоку от двери, чучела пёстрого зверя из семейства кошачьих. Чтобы избежать возможных неприятностей я резко отвела в сторону взгляд и произнесла:
– Ваше Бюро настаивало на личной встрече. Меня зовут Лануф Ричард-Анна.
– Добро пожаловать! Я очень рад вас видеть, прошу, присаживайтесь. Мы действительно вас ждали. Нам удалось подыскать для вас кое-что интересное… – вице-президент интригующе замолчал.
Я опустилась в объёмное мягкое кресло, обтянутое розовым бархатом и посмотрела на его руки, сжатые в замок. Под ними лежала стопка исписанных печатным текстом листов. Стол, за которым он сидел, тоже был обтянут розовым бархатом, а немногочисленные письменные принадлежности: ручки и карандаши аккуратно стояли в резном деревянном стакане.
– Вы уверены, что, то, что вы собираетесь мне предложить совершенно безжизненно?
– Я признаться был удивлён, когда узнал, что Пустынная планета обитаема. Это наша ошибка и Бюро готово обменять её на планету, название которой ещё не придумано. Вы сами назовете её.
– Так, так, – усмехнулась я, – и в какую астрономическую сумму мне обойдётся эта сделка?
По глазам собеседника я не могла ничего узнать, так как помнила о жутком отражении в очках. Нос его недовольно вздернулся. Я, конечно, понимаю – эта сделка для него много значит, но лично я рисковала не только деньгами.
Пустынная планета, на которой я прожила едва ли более пяти лет, оказалась в дальнейшем непригодна для моего существования. Биологическая жизнь и полезные ископаемые осчастливят кого угодно, но не меня.
Вице-президент, после некоторых раздумий пододвинул мне лист, в верхней строке которого стояла двадцатизначная цифра.
– Эта сумма слишком велика, и я отказываюсь от сделки! – заявила я, даже не читая описания планеты.
