Война в судьбах нашей семьи. Документы, факты, воспоминания

Война в судьбах нашей семьи. Документы, факты, воспоминания
О книге

Что вы знаете о Великой Отечественной войне? О судьбах ваших дедушек, бабушек и других близких родственников? Я хочу сохранить память о моих родственниках для моих детей, пока это еще не поздно…

Читать Война в судьбах нашей семьи. Документы, факты, воспоминания онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Воспоминания Татьяна Николаевна Юфа

Воспоминания Валентина Николаевна Абрамова

Воспоминания Нина Никитична Микляева

Воспоминания Валентин Сергеевич Микляев

Корректор Мария Яковлева

Корректор Екатерина Валентиновна Абрамова

фото и документы из семейных архивов Абрамовых, Дегтяревых, Микляевых


© Алексей А. Абрамов, 2022


ISBN 978-5-0056-3690-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Семейная книга о войне…

Здравствуйте, дорогие родные и все те, кому интересна история одной семьи.

Сначала было желание просто сохранить воспоминания Татьяны Николаевны Юфа, в девичестве Дегтярёвой, чтобы дети помнили и знали, что такое война и блокада Ленинграда, какие она приносит ужасы, утраты и страдания, но потом захотелось рассказать и о других членах нашей семьи, которые пока ещё сохранились в памяти наших родителей… Не только о моих бабушках и дедушках, но и о бабушках и дедушках моей супруги. Ведь для наших детей они уже прабабушки и прадедушки, и хочется, чтобы память о них сохранилась. От некоторых осталась только справка о смерти, найденная в архиве, и все…

Эта книга приурочена к годовщине Победы в Великой Отечественной войне. Начало рассказа о нашей большой семье. Я надеюсь, что, взяв её в руки и прочитав, у вас возникнет вопрос: «А почему здесь не рассказано о моём дяде, тёте, дедушке?» Если вы хотите, чтобы и о них сохранилась память, то я готов это сделать во второй части книги. Свяжитесь со мной по e-mail: [email protected], и мы вместе с вами напишем продолжение.

Откроют рассказ о войне воспоминания тёти Тани, Татьяны Николаевны Юфа. Тогда, в далеком 1941 году она была просто Таня Дегтярёва и жила в Ленинграде на Нейшлотском переулке в доме 23, что стоит у самой железной дороги, рядом с Финляндским вокзалом.

Эти воспоминания она написала, когда её родной город сменил имя и стал Санкт-Петербургом, но для неё он так и остался Ленинградом.

Сначала вы увидите отсканированные страницы этих воспоминаний, а потом, для удобства, прочитаете обработанный текст…

Итак, начнем…

Глава первая. Блокада Ленинграда глазами ребёнка

Дегтярёва Татьяна Николаевна (фото сделано перед войной)


Татьяна Николаевна Юфа (Дегтярёва)
























Начну с того, что мы жили в Ленинграде на Нейшлотской улице, дом 23, а комната у нас была №15. Это большая комната с плитой на втором этаже. Раньше мы жили на Волковке в совхозе вместе с тётей Стешей и дядей Ваней Маркевичами (это Тамарины родители (Тамары Ивановны Василевской, в девичестве Маркевич)). Это было в 1937—1938 годах. Потом папа устроился работать дворником в Лесотехническую академию, и ему дали комнату. Этот дом принадлежал Академии, и здесь жили студенты. Был длинный коридор комнат 20, одна кухня и туалет на всех.

Это были самые лучшие годы моей жизни. Мама работала на «Красной заре» намотчицей, а я была предназначена сама себе, делала, что хотела, садиков не было, и я с другими детьми гуляла во дворе. Я озорная девочка, и меня не все любили, а мальчишки побаивались, я могла их и поколотить. Но это всё было детство – чудное детство. В 1940 году я пошла в школу, номер я её не помню, но это на Нейшлотском, большое серое здание, оно и сейчас там стоит. Окончила я первый класс, перешла во второй, но в нем мне учиться уже не пришлось. Когда началась война в 1941 году, папы не было с нами, его взяли на военные сборы до войны, а мама попала в роддом, ушла за Валентиной (Валентиной Николаевной Абрамовой, в девичестве Дегтярёвой). Она родилась слабой и больной девочкой, так что маму долго продержали в больнице, уже шла война. Папа в армии, мама в больнице, а я дома одна. Мне 9 лет, кругом все скупают – в магазинах очереди – сахар, крупу, спички, соль, все затоварились. Одной мне ничего не надо. Гуляю себе сколько хочу.

15 июня родилась Валя, а мама пришла домой уже в июле с большой температурой, её выписали из больницы из-за меня.

Вот тут всё и началось. Жрать нечего, начались бомбежки, подступила зима, дров нет. Мама оправилась и устроилась в охрану на ГОМЗ (теперь ЛОМО), дежурила сутками.

Теперь расскажу про наш дом. Это страшная история, не зря наш дом называли «домом смерти».


В 1941 году студентов уже не было, они ушли все на фронт. Так вот, в 1941 году была мобилизация рабочей силы на заводы города Ленинграда. К нам привезли большую партию молодых ребят от 16 до 19 лет из Сибири и других мест. Парни молодые, здоровые, взрощенные на колхозных хлебах и коровьем молоке. Они привезли с собой целые мешки хлеба, сала, сыра, яиц, в общем, всё, что дала родная мама своему любимому сыночку. Но это всё у них отняли и выбросили на помойку, в общежитии у нас нельзя хранить большие запасы. Ведь они поступили в училище на государственные хлеба. Хлеб, который им давали, и крупяной суп не утоляли голода. И парни стали слабеть. Они деревенские парни и не могли найти выхода из этого положения, а зима была суровая, они умирали целыми комнатами, по 5—6 человек сразу. Но их никто не убирал, они лежали всю зиму прямо в своих постелях, скорчившись от голода и холода. Дом наш стоит у железной дороги у Финляндского вокзала, одинокий такой дом, а кругом железная дорога (Дорога жизни), ЛОМО, товарная станция, танки, пушки, всякие составы, так что можно представить себе, сколько раз в день нас бомбили и обстреливали. В доме не было стёкол вообще. Все окна забиты фанерой, света не было, пользовались свечой, а чаще ничем. Так вот, наш дом в 8 этажей, в каждом этаже 20—25 комнат, а в каждой комнате по несколько покойников. Они лежали до весны, окоченевшие от стужи. Наш дом стоял на отшибе, и к нам во двор и парадную свозили всех мертвецов нашей улицы и ближайших улиц тоже, но когда была зима и всё было покрыто снегом, это было не видно, а когда наступила весна, они стали вылезать отовсюду. Это было ужасно смотреть. Я никогда не забуду тех двоих детишек в корзине у забора. Вот прошло много лет, а я их помню. Я уже сказала, что мама работала сутками на заводе, а мы с Валей лежали в холодной комнате, покрытые периной и какими-то матрасами, и ждали маму, когда она придет и принесёт хлеба. Вода в ведре застыла, за ней мы ходили на Неву, воду брали в проруби у «Октябрьской текстильной фабрики». Мама приходила усталая, голодная, приносила с собой дров от разбитых вагонов, затопляла плиту, грела воду, варила суп из столярного клея и давала нам по маленькому кусочку хлеба. Потом пили чай с солью и без хлеба и ложились спать. При бомбёжках мы в бомбоубежище не ходили, было всё равно, убьют нас или нет. И вообще, мы ничего не боялись, ходили по мертвым этажам, искали, где и что можно сжечь. Однажды мама ушла на работу и её долго не было, потом я услышала, что в дверь кто-то скребется. Я открыла дверь и увидела маму. Сколько она тут пролежала, я не знала, но она была почти мертва, я втащила её в комнату, постелила на плиту ватник и как могла втащила её туда. Я не знаю, но я боялась, если мама умрет, то умрем и мы. Я затопила плиту. Сколько я сожгла книг и тряпок, я не знаю, но помню, что ватник, на котором лежала мама, начал дымиться. Я его потушила и накрыла маму одеялом, и она согрелась и ожила (потом она говорила, что я её спасла). Было очень голодно, я стала говорить маме, что она съедает наш паёк и нам дает меньше хлеба, чем положено. Это было не так. Я это точно знаю, потому что если бы она съела хоть крошку нашего пайка, мы бы умерли. Мама говорила: «Вот, дети, ваш хлеб, а вот мой. Вы ешьте свой, а я свой».



Вам будет интересно