Вперед, Славяне!
Глава 1
Нюкжин стоял на берегу Ясачной и заворожено смотрел, как под ногами шевелилось, кряхтело, с шорохом терлось о землю белое шершавое чудовище, похожее на гигантскую змею. Оно настырно ползло вверх по реке, что уже само по себе казалось противоестественным.
Ледоход
Весна на северных широтах еще не набрала силу. Вокруг Зырянки лежал снег, с гор порывами налетал по-зимнему холодный ветер, но солнце грело. Речной лед четыре дня назад стал серым, ноздреватым. Позавчера появились трещины, полыньи. А сегодня ледяное поле пришло в движение и медленно двинулось вниз по Колыме, раскалываясь на отдельные куски.
Но у Средне-Колымска лед еще не тронулся. Он, как плотина, поднимал уровень воды, загоняя ее в притоки. И вот, Нюкжин стоит и смотрит, как льдины на Ясачной движутся вспять! Да, да! В самом прямом смысле – против течения!
Нюкжин тревожно поглядывал на отметки водомера. До бровки террасы оставалось не более полутора метров. Жуткое белое крошево шевелилось под ногами, как живое существо.
«Плохо!.. – думал он. – Очень плохо! Еще чуть-чуть и зальет поселок. Тогда не улететь, а бурить на болотах можно только пока земля мерзлая…»
Однако вылететь Нюкжин не мог уже неделю. Буровой станок поступил без комплекта труб. Мастер в запое. И нет вертолета.
Хозяйственники разводили руками.
– Кто же знал?
Начальник экспедиции уклонялся.
– Трубы? Это дело хозяйственников.
Лишь Донилин обнадежил:
– Я достану!
Буровой мастер не объяснил, где и как он собирался достать злополучные трубы. Сказал только, что нужно «маленько погодить». И вот – пиковая ситуация! Зырянку со дня на день затопит. А труб нет. И Донилина нет. К слову сказать, нет и вертолета.
Нюкжин поежился и поднял молнию куртки на цигейковой подкладке. Посмотрел туда, за Ясачную. Хребет Черского сахарной грядой выделялся на горизонте в прозрачном чистом весеннем воздухе. Он обнадеживал: не горюй, болота отойдут не так скоро…
Кто-то тронул Нюкжина за локоть.
– Иван Васильевич! Вас начальник ищет!
Нюкжин обернулся. Перед ним стоял молоденький шофер с экспедиционной базы.
– Где он?
– Там, в «Юбилейный» зашел.
Продуктовый магазин «Юбилейный» располагался на площади между берегом Ясачной и поселковым клубом «Новатор», украшенном тяжелыми колоннами. Площадь не имела твердого покрытия. В дожди здесь блестели здоровенные лужи, в сушь ветер гнал тучи пыли. Но сейчас она выглядела чисто, солнечно, празднично.
«Если Сер-Сер зашел в „Юбилейный“, то ничего срочного», – невесело думал Нюкжин, пересекая солнечный прямоугольник площади.
Встречаться с Фокиным ему не хотелось. Тот опять будет уклоняться от прямых вопросов, выказывая показное сочувствие. «Сер-Сер» для Нюкжина означало не только удобное сокращение имени-отчества бывшего однокурсника. Оно противостояло внешне показной внушительной наружности, как бы говоря: «серый ты, серый». Так он называл Фокина, когда тот еще ходил в начальниках партии, хотя геологом слыл средним. Когда же Фокин вдруг стал начальником экспедиции, наверху виднее кого назначать, заглазное прозвище закрепилось за ним прочно и стало всеобщим.
Фокин дожидался их в машине, юрком «ГАЗ-67» по прозвищу «козел». Он спокойно смотрел, как Нюкжин приближается к машине, не проявляя признаков нетерпения. Лишь, когда сели, сказал шоферу:
– На базу!
Разговаривать с рабочими и младшими геологами лаконично, подчас строго, Фокина вынуждала полевая обстановка. Вырываясь «на природу» некоторые забывали, что они все же на работе. Но, что говорить, склонностью к администрированию он грешил. Только с начальниками геологических подразделений Фокин обращался ПО-СВОЙСКИ: мол, мы все из одной кучи! И сейчас, лишь машина взяла с места, Сер-Сер повернулся к Нюкжину и доверительно, как лучшему другу, сообщил:
– Через два часа будет борт. Попутный. Райкомовцы летят. Донилин достал трубы. Уже грузит на машину.
Где и как достал злополучные трубы буровой мастер, Фокин не объяснил. И не надо! Важно, что достал!
В груди Нюкжина разом возникло напряжение, толкнулось в сердце, заставило биться учащенно. Взгляд стал сосредоточенным. Оцепенение ожидания сгинуло, мысль работала с опережением.
– Но Долинину нужен помощник…
Да, они оба видели, как самолет, на котором летел помощник бурмастера, уже висел над ледовым аэродромом Зырянки, но его «завернули» и он ушел обратно в Якутск. А казалось, ничего не изменилось. Накануне самолет садился на точно такой же лед. Но порядок в авиации жесткий. Если авиационная инспекция закрыла аэродром, то и не помышляй! Самим следовало поторопиться. А теперь, что делать?
– Скажешь Кочемасову, что он на месяц командируется в твой отряд.
Нюкжин в волнении потер указательным пальцем подбородок.
– А он согласится?
– Согласится! – уверенно сказал Сер-Сер. – Что ты, Кочемасова не знаешь?
Моторист экспедиции Иннокентий Кочемасов находился в Средне-Колымске. С вездеходчиком Виталием Мериповым они готовили зимовавшую там машину к выезду. Передавая его на месяц в отряд, Фокин по сути делал Нюкжину подарок.
Кочемасов действительно славился покладистым характером. Ни от какой работы не отказывался, распоряжения начальника не обсуждал. И работал отменно. Так что пока все складывалось как нельзя лучше: и вертолет, и буровой комплект, и Кочемасов…
