Глава 1. Рождение
[Урал. Зима. Январь]
Зима заботливо накрыла город белым одеялом. Но, видимо, слегка перестаралась, потому как снег шёл без остановки уже вторые сутки. Снегоуборочные машины, без отдыха и сна, работая в 3 смены, пытались расчистить занесённые снегом дороги, но их усилий хватало только на центральные улицы.
Занесённый снегом, по окна первого этажа, роддом на Волгоградской, на этой неделе был дежурным. А значит, в него везли всех рожениц подряд, и не ставших вовремя на учёт, и снятых с поезда, и попавших в различные передряги.
Заснеженные деревья смотрели в окна роддома и качали головами – то ли ветер старался сдуть с их ветвей лишний снег, то ли им не нравилось происходящее за окнами.
В предродовой плакала худенькая блондинка с большим животом и ссадиной на лбу, заклеенной лейкопластырем. Анастасию Сотникову, в роддом привезла скорая, забравшая её с места аварии.
У Насти начались схватки, когда они были в гостях у свекрови, в пригородном посёлке. И муж решил, что по такой погоде, до роддома быстрей довезёт её сам, чем они будут сначала дозваниваться до скорой помощи из почтового отделения (а ближайший телефон был только там), а потом ещё неизвестно, сколько дожидаться приезда медиков.
Сергей давно мечтал о машине и вот совсем недавно смог купить подержанный жигуленок. Он и поехал к матери, в ближайший выходной день, чтобы похвастаться. И жену с собой прихватил, покатать. Настя ехать не хотела, свекровь не очень-то её привечала. Её не устраивало, что невестка была детдомовская. Это же не пирогов напечь, не уют в доме навести. А ещё может быть, в родне алкаши затесались. Сколько нормальных девок крутилось возле её сына, а он неполноценную выбрал. И всем своим видом, свекровь выказывала своё недовольство.
Сергей посадил жену на заднее сиденье и рванул в город. На одном из перекрёстков в них въехал «Москвич». Удар пришёлся со стороны водителя. Сергей не выжил, а Анастасию отвезли в ближайший роддом.
***
В предродовую палату заглянула акушерка и скомандовала Насте, бесцельно ходящей по палате:
– Ложитесь. Сейчас приду. Сердцебиение плода надо послушать. А вы пока время между схватками засеките.
Акушерка вернулась с деревянной трубочкой, приставила её к Настиному животу и стала вслушиваться, время от времени передвигая трубочку.
– Родственники есть? – спросила акушерка.
– Я детдомовская! У мужа есть мать, но… – Анастасия поджала губы и замолчала.
– Понятно… – акушерка сокращённо покачала головой.
Живот слегка приподнялся, потом сжался. Настя застонала.
– Сколько между схватками? – акушерка бросила взгляд на часы, висевшие в коридоре.
– Пять минут – ответила Настя и всхлипнула.
– Ну что ж, мамочка! Пойдёмте рожать! – акушерка помогла женщине подняться.
***
В это время в послеродовой палате плакала другая женщина. Полноватая шатенка, рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Роды начались преждевременно, и её ребёнок не смог родиться. Женщина чувствовала полное опустошение и апатию. Нянечка принесла бинт и туго замотала ей грудь, чтобы остановить прибывающее молоко.
– Ничего! Всё будет хорошо! – нянечка, как могла, старалась успокоить роженицу.
А уже не будет хорошо! – всхлипывала Татьяна. Ничего не будет. Они с мужем так ждали этого малыша. Татьяна долго не могла забеременеть и вот, наконец… И рожать она больше не сможет.
***
Через пару часов, в ординаторской, разгорелся жаркий спор. Врач оформляла карты сегодняшних рожениц, а акушерка пыталась её убедить в своей правоте.
– Да вы поймите! – напирала акушерка. – Сотниковой не справиться с двумя детьми. У неё никого нет, а муж погиб. В то же время у Матвеевой удалили матку. Она не сможет иметь детей.
– Я всё понимаю! – врач отставила ручку в сторону, – а уговаривать Сотникову отдать одного ребёнка вы будете?
– Да не надо никого уговаривать! Мы ей просто не скажем, что детей двое. Она же под наркозом, после кесарева.
– Да так-то, конечно, с одной стороны всё правильно! Но это ведь преступление! – врач всплеснула руками.
– Никто, ничего, не узнает. Вы просто напишите в картах – у Сотниковой один мальчик и у Матвеевой один мальчик, – тихо сказала акушерка и вышла из ординаторской.
***
Татьяна Матвеева лежала на кровати, стоящей возле окна и с тоской смотрела в тёмное небо. Женщине не хотелось ни о чём думать, она просто пыталась рассмотреть на затянутом снежными тучами небе, звёзды.
В палату тихо вошла акушерка и плотно прикрыла за собой дверь.
– Скажите, вы уже успели сообщить родственникам о потере ребёнка? – спросила акушерка, подойдя поближе к кровати.
– Нет… – удивлённо помотала головой роженица. – Не могу…
– Тогда у меня к вам есть предложение. – Акушерка немного помолчала, подбирая слова. – У нас есть сегодня рождённый отказник. Вы бы хотели забрать мальчика себе?
– Вы не шутите?! – Матвеева попыталась сесть, ухватившись за край кровати трясущимися руками.
– Да какие уж тут шутки! – отмахнулась акушерка. – Время кормления скоро, ребёнка к вам нести?
– Да! – вспыхнула от счастья женщина.
***
На следующий день после кесарева Насте первый раз принесли ребёнка. Из-за наркоза, начать кормить, можно было только через сутки. Во время родов возникли проблемы, видимо, из-за аварии, и женщину пришлось срочно кесарить. А потом, отойдя от наркоза, Настя целые сутки ждала, когда же ей принесут сына. Она даже несколько раз подходила к детской палате и прислушивалась к плачу, гадая, её ли ребёнок кричит.
