1. Глава 1
В кают-компании шлюпа "Корона" кроме меня и моего мужа Ильи Кожухова сидел представитель Российско-американской компании Аристарх Никодимович Лисицын и капитан судна Алексей Михайлович Стукалов.
-Не перестаю вам удивляться, драгоценная Акулина Савельевна. Это же какое мужество надо иметь - в самую Аляску за мужем последовать, - качал головой Аристарх Никодимович, - да неужто не страшно вам?
Мне было не страшно. Страшнее было оставаться в России. 14 декабря 1825 года, то есть через пять лет произойдет восстание на Сенатской площади и пострадает много людей, больше тысячи! И хороших людей, и невинных - военных и гражданских...Вот что страшно - знать и ничего не делать. Я помнила слова берегини Полины о том, что вмешательство в эпохальные исторические события могут обернуться такими бедами, что погибнут не тысячи, а миллионы. Поэтому предложение Кожухова уехать с ним на Аляску я приняла как дар судьбы.
С Ильей я была счастлива. Он был так искренен, благороден и любил меня сильно. Я чувствовала, что за нашу любовь, за меня он не задумываясь отдаст жизнь. И я ответила, сначала симпатией, но постепенно огонек чувства разгорался и теперь, спустя три месяца после нашей свадьбы наши сердца бились в унисон, а глаза загорались, как только мы встречались взглядами. Мы дарили друг другу себя и не стеснялись принимать эти подарки. Сгорали и возрождались в любви...
Отплыли мы из города, который называли кто - Ахтиар, кто Севастополь, моряки предпочитали называть - Севастополь, несмотря на указ Павла I о переименовании города, название Ахтиар не прижилось. И путь нам предстоял через Средиземное море, вдоль берегов Африки, затем на Индию и Китай на Петропавловск, тогда еще не Камчатский, а уж там рукой подать до Аляски.
- Не страшно, дорогой Аристарх Никодимович, мне с Ильей Владимировичем надежно, он меня защитит от любой напасти, оттого и не страшно.
-Вот будь многие жены хоть вполовину так же отважны и преданы как вы, то дела наши в Русской Америке шли бы непременно успешней, - с горечью выдал он. - Мужчины сильно тоскуют без женщин. Перекос получается и пресерьезный. На шестьсот поселенцев двадцать женщин. Нет, баб-то много - индианки, алеутки. Но разве ж это дело? Церковь наша запрещает брак с некрещенными инородками, а колоши креститься избегают. Эх, вот незабвенный Александр Андреевич Баранов боролся с позорными явлениями, да безрезультатно. Хотя и сам, после смерти законной супружницы женился на туземке. Но по всем правилам! - Лисицын поднял указательный палец вверх.
-Да что за ханжество, уважаемый Аристарх Никодимович, - вмешался капитан. - Да ежели моряков к примеру в жесткой узде держать, так ведь и до беды недалеко. Ход вещей, описанный вами, вполне объяснимый и необходимый, я считаю. Если бы девушек не было, то неизвестно еще, как бы развивались события. Мужчины зверели бы и совершали какие-нибудь преступления. Простите нас, сударыня, - перевел он на меня свой суровый взгляд морского волка, - за неприличествующие для молодой дамы разговоры.
-Да что же здесь неприличного, это жизнь, - спокойно ответила я. - И я полностью согласна с господином Лисицыным. Без семьи все временно. Ведь так?
Илья взял меня за руку и теплая волна прошла по телу.
-Ты полностью права, душа моя. Только в семье может быть счастлив человек, только рядом с любимой.
В кают-компанию заглянул матрос.
-Ваше Высокоблагородие, ужин прикажете подавать?
Капитан окинул нас взглядом.
-Подавай, голубчик, да кликни капитан-лейтенанта, да ученого позвать не забудь и отца Гедеона.
-Батюшке совсем плохо, - доложил матрос. - Укачало его в люльку.
Перед началом путешествия я побаивалась, что на меня тоже нападет морская болезнь. Но пронесло. И качку, и приличный шторм, настигший нас еще в Черном море мой организм перенес достойно. Я, кстати, больше не разделяла свое тело и свою душу. Приняла, наконец, тот факт, что теперь я и есть Акулина, графиня Завадская, в замужестве графиня Кожухова.
Кают-компания была небольшой, как и все на судне, но вполне уютной. Стол и удобные кресла, прикрученные к полу, большая клетка с любимцем капитана - попугаем Гришей. Пока ждали остальных, приглашенных к ужину, словоохотливый Аристарх Никодимович ударился в воспоминания.
-А ведь мне, дражайшая Акулина Савельевна, довелось с нашими открывателями путешествовать. Сподобился в 1803 году попасть на "Неву" к Лисянскому Юрию Федоровичу в кругосветный вояж. Я-то до Русской Америки с ними шел, как всегда по делам компании. Интересное было плавание, доложу я вам. Правда, офицеры иногда ссорились, но мудрый Резанов всех успокаивал. Вот умел человек доводы приводить. Кого хочешь мог уговорить.
-Вы знали Резанова? - мозг услужливо подсунул картинку из оперы Рыбникова ""Юнона" и "Авось"" с Караченцовым в роли Резанова.
-Довелось, - кивнул Лисицын, - Николай Петрович назначен был посланником в Японию и руководителем первой русской кругосветной экспедиции, из-за чего они с Крузенштерном часто пикировались, кто же главней. Но еще раз скажу, господин Резанов был мудр и весьма велеречив. А уж для Ново-Архангельска сколько сделал.
