– Вот это кринж! Сава, ты снимаешь? – орет один из моих одноклассников, закидывая мой рюкзак в мужской туалет.
Общий смех, обидные слова и толчки в спину сопровождают меня до тех пор, пока я не скрываюсь за углом коридора. Туда за мной никто не следует, потому что я прислоняюсь спиной к стене возле двери с табличкой «Учительская».
– Сейчас она нас сдаст!
– Да ну!
– Ква-ква? Да не сдаст она, сто пудово. Поноет немного, да и делов-то.
Я снова всхлипываю и утираю нос ладонью. Представляю, как выгляжу сейчас. Мне шестнадцать, а я стою и плачу в школьном коридоре. Даже в семь лет со мной такого не происходило, а последние полгода практически ежедневно. А всё из-за него. Из-за Эмиля Давлетаева. Я не знаю, почему он выбрал меня в качестве жертвы. Многие из нашего класса пришли из других школ, а вот с Эмилем мы учимся вместе с первого класса. И только в этом году он будто с цепи сорвался и возомнил себя королем этой гимназии. Хотя я догадываюсь почему. Его отец вот уже третий год мэр нашего небольшого городка. Видимо, звездная болезнь и пубертат совсем испортили мозги Эмиля.
– А ну разошлись! Придурки! Отвали, Мосин! – слышу я голос моей подруги Вики Блиновой.
– Эй, ты чего, блинчик? Это мужской туалет! К директору хочешь? – издевается кто-то из пацанов.
– Если только вместе с тобой! Мне можно, я слепая. Эй, Купина, подержи мои очки!
Я выглядываю из-за угла и наблюдаю за тем, как Блинова снимает свои очки в роговой оправе и отдает ей девчонке из десятого класса. Ну вот, теперь и десятиклассники стали свидетелями моего унижения. Хочется сбежать отсюда и никогда не возвращаться в эту школу.
Тем временем Вика смело заходит в мужской туалет, откуда слышится мат.
– Да у меня зрение минус восемь, я не вижу ничего! – оправдывается она в ответ на угрозы.
Пару секунд и она снова в коридоре, а в ее руках мой рюкзак. Я даже морщусь от отвращения к нему. Неизвестно, где именно он там валялся. Придется ходить с прошлогодним. Хорошо, что он еще целый и мама не дала его выкинуть.
– Эй, Давлетаев! Доволен? Не надоело еще? Как в детском саду! – отчитывает она главного организатора моей травли.
Парень сидит на подоконнике и медленно поворачивает голову в сторону Блиновой. На его лице читается только призрение к рыжеволосой девчонке, которая прожигает его взглядом. Но на удивление, он никогда не грубит ей, не обзывает, а лишь криво ухмыляется на ее отчитывания.
– Скучно что-то, пацаны. Валим. – произносит он хриплым голосом и легко соскакивает с подоконника.
Все девчонки из десятых и одиннадцатых классов провожают его томными взглядами. Он красавчик. И он знает, что половина школы сохнет по нему. Как же я его ненавижу!
Проходя мимо моего укрытия, Эмиль кидает на меня мимолетный взгляд. Его челюсти крепко сжаты, когда он пару секунд изучает мое заплаканное лицо.
– Эй, Ква-ква, до завтра! Подготовь новую порцию слез. – говорит один из приспешников Эмиля.
– Иди, в жопу, Мосин! – Блинова практически закрывает меня своим телом от бездушной компании.
– Ты что, курица слеп… – начинает верещать Мосин, но получает толчок в плечо от Давлетаева.
Когда наконец парни скрываются на лестнице, я снова всхлипываю.
– Ну всё, пошли, Ань. Говорила же тебе, подожди меня, а ты снова одна пошла в библиотеку. – укоризненно проговаривает Вика и берет меня за руку.
– Рюкзак не обоссан хоть? – я наконец могу говорить.
– Да он прямо у двери стоял. Но постирай его все равно. Там такая вонь в туалете у пацанов.
Я натянуто улыбаюсь подруге. Она одним движением руки поправляет очки на переносице и тащит меня в сторону библиотеки.
***
– Ну и? – Блинова толкает меня в плечо, когда мы возвращаемся вместе из школы домой.
Наши дома стоят рядом, поэтому мы всегда преодолеваем дорогу от школы до дома и наоборот вместе.
– Что и? – переспрашиваю я, толка подругу в ответ.
– Что у тебя там с Давлетаевым? Проходу тебе не даёт.
– Ты спрашивает об этом в сотый раз, Вик! – раздражённо отвечаю я, пиная жёлтую листву. – Я не знаю, что ему от меня нужно. Если бы знала, было-бы не так обидно.
– Блинова и Кваткина дуры! – орёт сосед Вики, восьмилетний Артём, пробегая мимо нас с рюкзаком за плечами.
– Вот расскажу все твоей матери, Тёмыч! – угрожает ему Вика.
Но мелкий засранец даже не оборачивается на ее слова.
– Ну ты подумай! Я к вам в класс пришла три года назад, ничего такого от Эмиля не замечала. А теперь он ведёт себя как… как…
– Последний козел? – подсказываю я.
– Ага, именно козёл! Ну это не меняет дела, Ань. Вспомни, что ты ему такого сделала,а?
– Блин, Вик!
– Я не блин!
– Ой, соррян, подруга! – смеюсь в ладошку.
– Ага, дал же бог нам с тобой фамилии. Даже не надо напрягаться, чтобы придумать кличку. – обиженно Бубнит Вика.
– Спасибо, что хоть не лягушкой меня обзывают.
– Это да.
Мы оба тяжело вздыхаем.
– Слушай, а может ты ему нравишься? – выдаёт совсем безумную мысль Блинова.
– Я? Эмилю? Не смеши меня, Вик! Он сохнет по Томиной из параллели.
– Ага, или она по нему. А почему нет? Ты красивая. Не то что я. Рыжее недоразумение. Да ещё и в очках с линзами с толщиной в палец.
– Не говори ерунды, мой сладкий блинчик.
– Кваааааа. – дразнит меня Вика.
