Серые стены, маленькое окошко над головой, до которого не достать как ни старайся, даже если встать ногами на эту ужасно неудобную кровать и вытянуть руки вверх. Я открываю глаза, чувствуя лёгкую слабость и головную боль, окольцовывающую череп невидимым нимбом. Хочется спать, но я слышу шаги в коридоре и усилиями воли заставляю себя сесть – скоро будут гости.
Дверь – единственная в этом слабо освещённом месте – открывается. Внутрь заходит девушка в белоснежном халате, толкая металлическую тележку перед собой. Запакованные шприцы на салатного цвета клеенке, которые меня совершенно не пугают, блистеры и пустой стакан со стоящим рядом кувшином. Вода в нем идёт волнами, пока тележка доезжает до моей койки.
– Вы уже проснулись? Как спалось? – я улыбаюсь.
– Неплохо, но кровати здесь оставляют желать лучшего.
Девушка хихикает, попутно заполняя шприц каким-то раствором. Я спокойно протягиваю руку, позволяя игле проткнуть кожу и лекарству через сине-зелёную змейку вены растечься по организму. В это время предпринимаю тщетные попытки прочитать имя на бейджике, который как на зло все время подпрыгивает, не давая мне это сделать. За мной пока не закрепили какую-то конкретную медсестру, поэтому они меняются, как иголки в шприце, но у всех одинаково приветливые лица, и иногда мне думается, что это одна и та же постоянно перекрашивает, наращивает и обрезает волосы
– Скоро придёт доктор с хорошими новостями. – Мария, кажется, медсестру зовут так, заканчивает процедуру и подаёт мне стакан. – Смею заверить, что больше вам не придётся спать на этой страшной кушетке!
Я ещё какое-то время наблюдаю за действиями девушки, ее худенькими руками, а потом уже без зазрения совести разглядываю саму Марию: темные длинные волосы, собранные в пучок, правильные черты лица, зелёные, почти изумрудные глаза. Она красивая, даже можно сказать слишком. Таким не место здесь, среди подобных мне.
– Надеюсь, меня не отвезут в общую? – осторожно интересуюсь я. Мария отрицательно качает головой, что не может не радовать.
– Освободилась тут одна комнатка, вам она точно понравится! Ну, все, остальное вам расскажет доктор Флейд.
Я провожаю Марию взглядом и снова остаюсь одна. Достаю из-под подушки тетрадку, ручку и записываю все, что произошло сейчас. Об этих записях не знает никто, кроме меня. Я их скрываю, но, если вдруг кто-то увидит, я не сильно расстроюсь. Просто этим людям очень повезёт, ведь только так они смогут узнать о моем прошлом, причинах того, что сейчас мое тело пребывает в клинике номер 17.
«Освободилась»… Это слово здесь имеет какой-то темный, печальный оттенок. Отсюда никого не выписывают, а если палата неожиданно опустела – означает лишь одно: кто-то наконец стал свободен от оков этой органической оболочки, душа покинула свою тюрьму и отправилась бродить по свету, не обремененная больше никакими оковами человечества. Прекрасное состояние!
Из раздумий меня вытягивает стук в дверь. Трехкратный. Только один человек во всем этом заведении стучится так.
– Войдите!
– Доброе утро.
Том Флейд – мой личный психотерапевт. Как же иронично, что меня лечит человек с тем же именем, которое принадлежало тому, кто и свёл меня с ума. Точнее, все говорят, что я сумасшедшая. Ну, пускай и дальше верят в это, я не против.
– Мария сказала, что меня переведут в другую палату, это правда? – я изучающе смотрю на Флейда.
– Все верно. Сегодня после обеда ваши вещи перенесут туда. Вы рады?
Натягиваю милую улыбочку и киваю. Мне не нравится доктор Флейд. Нет, он может специалист и хороший, но как человек довольно жуткий. Мужчина читает меня словно открытую книгу, и моя маска добропорядочной девочки с треском рушится от одного его взгляда. Как же раздражает! Разве я для этого столько лет тренировалась держать свой образ, выступала в театре, чтобы теперь вот так с треском провалиться? Ну уж нет, занавесу еще долго стоять открытым.
– Вам идёт белый цвет.
– Спасибо. А вам не идут темные очки. Совершенно. – продолжаю улыбаться. Врач приподымает уголки губ, подражая мне, но выходит у него это из рук вон плохо. Мне кажется, что он вообще не умеет улыбаться. И это в свои сорок!
– Может, вы и правы. – он неуверенно ведёт плечами. Мне сложно общаться с людьми, когда я не вижу их глаз. – Давай немного поговорим?
– О чем же?
Глупый вопрос. Я прекрасно знаю, о чем он хочет со мной побеседовать. За последний месяц я слишком много разговаривала с его коллегами, чтобы мой вопрос уже стал обычной формальностью. Я все равно не расскажу больше, чем до этого, уж точно не ему.
– Поговорим о мечтах. У вас же она есть, да? Я вот хочу накопить много денег и переехать со всей своей семьей на море. В маленький домик на берегу, рыбачить, загорать и больше ни о чем не думать, кроме того, что я больше хочу на ужин: форель или дорада.
– Спешу вас огорчить, но форель не живет в соленой воде.
– Правда? Вот жалость! – Флейд раздосадовано всплёскивает руками. Мне сложно понять: наигранно или же он по-настоящему расстроился. – Но о чем же всё-таки мечтаете вы?
