…Я уже тысячу лет не ездила в поезде. По крайней мере, года четыре. Я ничего никогда не преувеличиваю, просто так ощущаю. Иногда и четыре года могут тянуться как тысячелетие. У меня, например.
Привычка все преувеличивать не имеет ничего общего со стремлением обмануть кого-либо или немного приукрасить ситуацию. Я не патологическая врушка, у меня просто бесконечно развито воображение. Я страшная фантазерка, но, как ни странно, абсолютно адекватно воспринимающая действительность. Возможно, именно поэтому до сих пор ни разу не была замужем.
Поскольку моя профессиональная деятельность связана с мужчинами, замуж я могла выскочить раз двести или триста. Но богатая фантазия, рисующая в моей прекрасной головке Роберта де Ниро, читающего толстую умную книгу, лежа на диване, разбивалась о вторую часть характера. Я с первого взгляда видела все недостатки, пороки и притворство потенциального претендента на мою независимость и мой диван, даже несмотря на его (претендента) потрясающую внешность и затуманенный страстью взгляд кинозвезды мирового масштаба. Увы… Истинный Роберт де Ниро являлся мне только на киноэкране, а незаурядная прозорливость подсказывала, что чудес не бывает, и вероятность столкнуться в толпе на Тверской с героем тайных грез равна нулю.
Короче, однообразие окружающей действительности уже давно переросло в естественный и привычный стиль моего бытия. В нем вдруг перестали происходить какие-либо важные судьбоносные события или встречи. Одинаковые дни бежали друг за другом, ничего не меняя в жизни, не вызывая новых эмоций или потрясений и не предвещая перемен в будущем. Пресловутое: дом – работа, работа – дом и опять дом – работа… Но наконец-то и у меня произошло хоть какое-то событие. Все началось с телефонного звонка.
Мне неожиданно позвонила давняя подруга Маня. Мы не виделись примерно две тысячи лет, а ведь когда-то, давным-давно были удивительно близки, знали друг о дружке буквально все, часто перезванивались и даже переписывались. Познакомились мы на курсах повышения квалификации. Маня жила в другом городе, но это не помешало нам сблизиться и подружиться на долгие годы. Полное имя Мани было удивительным – Марьяна Серафимовна. Просто девятнадцатый век! Она и сама полностью соответствовала своему старинному имени. Тихая, необычайно серьезная, сентиментальная и мечтательная. Сейчас таких не производят. Я же говорю – девятнадцатый век, утопия…
Подруга приглашала меня на свою четвертую свадьбу. Поскольку никаких неотложных дел в ближайшее время не предвиделось, я с легкостью и даже с удовольствием купила билет до указанной станции и уже сутки тряслась на комфортабельной верхней полке пассажирского поезда. Вопреки предположениям подруги, вагон был переполнен, и мне просто чудом удалось купить билет. Общаться с соседями по купе не хотелось, поэтому, лежа на своем уютном ложе, я вспоминала года ушедшей юности, подругу и наши встречи двадцать лет назад…
***
…Мане повезло в жизни. Когда-то ее родители развелись, и в результате сложных обменов, дележей имущества и переездов она стала обладательницей собственной двухкомнатной квартиры в областном центре. Тогда мы еще не были знакомы, ведь ей стукнуло только семнадцать. Потом Манечке повезло еще раз. Ее благословенные предки создали новые семьи и разъехались в разные стороны огромной страны, оставив дочь без круглосуточного утомительного надзора.
На ее месте любая из моих столичных подруг давно бы покатилась по наклонной плоскости, устраивая бесконечные вечеринки, заводя многочисленных поклонников и организуя с ними недвусмысленные отношения. Любая, но не Маня. С рождения обладая весьма строгими взглядами на жизнь и взаимоотношения полов, плюс необыкновенной для такой молодой девушки хозяйственностью, моя подруга построила свой быт безупречно и рационально.
В одну из комнат она пустила квартирантку, тоже отличавшуюся повышенной нравственностью, серьезным отношением к жизни и обладавшую весьма интеллигентной профессией. Квартирантка преподавала сольфеджио в музыкальной школе и являлась непревзойденным образцом классической старой девы. Музыкантша была непременным и обязательным членом дружеских вечеринок, которые иногда устраивала Маня, что придавало этим самым вечеринкам ощущение присутствия кого-то из родителей.
Сама Манечка работала телеграфисткой в местном аэропорту, а потому среди ее знакомых было немало свободных парней, одетых в потрясающе красивую форму летчиков гражданской авиации, живущих в общежитии и жаждущих приятных отношений со слабым полом. Весть о том, что молоденькая связистка является хозяйкой собственной жилплощади, разнеслась довольно быстро. Вот почему Манечка постоянно находилась в окружении веселых молодых мужчин, частенько предлагающих провести вместе вечерок, послушать музыку или почитать стихи. Простодушная Маня, абсолютно уверенная в том, что предложения бесквартирных летчиков ни что иное, как проявление самой настоящей бескомпромиссной дружбы, охотно предоставляла для встреч свою двушку.
