POV Кира
Руслан не любил долгих игр и не особо заморачивался с разогреванием меня. Как и я не заморачивалась с разогреванием его. Да и не нужно этого было. Мы друг друга чувствовали, знали и понимали. Без заморочек и лишней возни. Я его всегда хотела… с ума сходила, как любила и люблю. Он моё – всё! Воздух, вода, и муж, и друг, и незнакомец…
Его нежные руки, его чувственные губы, гибкое тело…
Руслан, мой муж, и он совершенен.
Его поцелуи уносили в водоворот чувств, ласки делали меня безвозвратно глупой и донельзя счастливой. Я наслаждалась каждым мигом нашей близости. Каждым днём совместной жизни.
– Руся, – он выбивал из меня стоны. – Да-а, – задыхалась от удовольствия, когда ускорялся, подходя к черте. – Прошу, – молила, хотя толком не понимала, о чём именно. Он всё сейчас делал правильно, как всегда, волнительно, чувственно, ярко. Во мне покачивалось блаженство, я растворялась в нашей близости. Прогибалась ему навстречу, цеплялась за плечи и кайфовала от процесса.
Рус кончил с тихим стоном, прогоняя мурашки по телу, и какое-то время, не покидая меня, лежал, придавив собой. Мне это нестерпимо нравилось. Мы… вдвоём… интимная тишина… шумное сопение после бурного секса. И вообще такие моменты они сближали и казались невероятно нежными и пронзительно чувственными. Спустя столько лет, мы всё ещё могли просто обниматься и молчать, потому что это… уютно? Нежно? Нужно…
В последнее время всё это приобрело особый оттенок. Мы пытались завести ребёнка, и каждый проживал это по-своему. Руслан спокойно выслушал моё предложение, он и сам всякий раз, как возникала мысль о беременности активизировался и всячески давал понять, что всеми руками – за, а теперь мы хотели этого официально. Вот уже несколько месяцев…
– Мне нужно на работу, – несколькими минутами погодя Руслан чмокнул меня в нос и скатился на другой край постели.
– Русь, – в недоумении протянула и следом за мужем села на постели, даже не думая прикрывать обнажённое тело. Мне нравилось, когда супруг меня рассматривал. – У тебя ведь выходной, – точно капризная девочка надула губы.
Шутки-шутками, а стервой я не была. К друзьям или на работу – спокойно, я всё понимала, но сегодня отчего-то не могла взять в толк: почему? Как будто понимала, что это неправильно работать именно в эту злосчастную субботу.
– Срочно вызвали. Это ненадолго… – пробурчал Руся, доставая из шкафа свежее бельё.
– Чёрт! – наморщилась, когда вспомнила, что из меня вытекало семя мужа.
Покосилась на Руслана, уже в джинсах и рубашке топчущегося у столика, – где обычно оставлял часы и телефон, – и чтобы успеть его проводить, быстро скрылась в ванной комнате.
Торопливо утёрлась и в том же виде поспешила обратно. Пусть меня перед выходом запомнит голой – может быстрее вернётся, а ещё лучше плюнет на всё, и останется.
– Русь, ты уверен, что нельзя отказаться от встречи? – продолжала упираться, глядя как муж обувается.
– Родная, если было бы можно… – не договорил, с вешалки сдёрнул куртку, глянул на меня тепло и виновато, а потом рывком притянул за руку к себе:
– Ты – самое дорогое, что у меня есть, – взглядом прогулялся по моему лицу, крепко вжимая в себя. – И работаю я, чтобы ты ни в чём себе не отказывала.
– Я и так не отказываю, только ты не понимаешь, что мне деньги не нужны. Мне ты нужен!
– А мне нужна счастливая и богатая ты! – пошутил идиотски, зная, что я никогда не испытывала финансовых проблем. Моя семья жила в достатке, и моё наследство после их смерти было приличным. Но муж упорно твердил, что деньгам нельзя лежать, а, стало быть, кто-то обязан их приумножать. Для детей, внуков и, видимо, правнуков, которые обязаны вырасти бездельниками.
Я ему верила. На все сто! И потому улыбнулась. Он ответил кривой и проказливой улыбочкой, а затем поцеловал. Как умел, как любила…
Я поплыла – ища спасения, обвивая его за шею, мечтая опять мужа ощутить в себе.
– Всё-всё, милая…– обрывая поцелуй, жадно дышал Руся. Его бархатные глаза с поволокой накатившего желания меня топили.
– Не-е-ет, – захныкала, не желая отпускать супруга, но Руслан шаг за шагом отдалялся, пока наши руки не разомкнулись окончательно.
Что-то внутри не давало закрыть за ним дверь, я была готова отыгрывать капризную девицу, пусть будет такая ролевая игра – только бы остался.
– Я быстро, – заверил с очаровательной улыбкой, из-за которой я плавилась точно масло. – Не успеешь одеться, я уже вернусь, – ободряюще подмигнул.
– А я и не буду одеваться! – горячо заверила его и в последнюю секунду бросилась к двери. – Не вернёшься через два часа – вызвоню соседа!
– Замётано! – рассмеялся рус. – Юрий Николаевич умрёт от счастья, в его-то возрасте!
– Кира! – с хлопком двери за супругом в мою голову прорезался чужой голос. – Кира, ты с нами? – Я непонимающе сморгнула, прогоняя воспоминания…
В кабинете Инессы Викторовны стоял настоящий гвалт, и это при том, что обычно там тишина гробовая даже во время совещаний. Орали все, то и дело вгоняя меня в дрожь упоминаниями о человеке, которого я пока не была готова поминать покойником.
Он ещё был… жив… почти… После аварии его реанимировали, и теперь Рус лежал в глубочайшей коме, подключённый к аппарату искусственного дыхания, но его мозг умер и “хорошие люди” лишь поддерживали жизнедеятельность тела. И то – из-за меня. Я не давала разрешения его отключить. А так, Руслан уже несколько дней, как “тактично” на пальцах объяснили, был овощем.
