Сейчас
Я жду мужа. Я жду его вот уже двадцать лет. И сегодня это ожидание закончится.
Сон пугливо обходит меня стороной, растекается мутными тенями по углам чисто убранной квартиры.
Ледяными пальцами неловко размешиваю сахар в горячем настое чая. Зябко передергиваю плечами, прислушиваясь к шлепающим по зрелой листве каплям дождя, к шелестящему звуку шин по мокрому асфальту. Дождь – это хорошо. Правда? Дождь в дорогу – самая благая из всех, известных мне, примет.
Выхожу на балкон, тяну ладони к темному небу. Дождь щедро льёт холодную влагу в подставленные ладони. Ладони переполняются, холодные струйки стекают по коже. Согнувшись под тяжестью мокрых листьев и спелых плодов, в руку тычется ветка яблони-дички. Обхватываю пальцами тонкую гибкую ветку, встряхиваю: каскад жидкого хрусталя шумно обрушивается на тротуар.
Тогда
Остатки дождевых капель обрушиваются на мою голову с потревоженной ветки яблоньки-дички. Я стараюсь не смотреть на Заира. Он расстроен моим отказом. Да что там! Он откровенно зол. Я продолжаю безучастно сидеть на мокрой скамейке, игнорируя импровизированный душ – нелепую выходку уязвленного парня.
– Ты что, блатная, да? Принца ждёшь, да? Я тебе не подхожу? Что молчишь?
Я вздыхаю украдкой. Видимо, отмолчаться не получится. Заир злобно сдирает с ветки яблоневые листья, мелко рвёт их и швыряет мне в лицо. Смахиваю зеленые лоскутки с промокших страниц блокнота, в который вот уже несколько минут тупо пялюсь бездумными глазами. Шёл бы он отсюда, этот Заир… И зачем я только согласилась подождать вечно опаздывающую Натку в этом парке, на этой скамье?
К моему облегчению Заир отходит от меня. Но радоваться рано. Уходить он и не думает. Пока я сижу на этой скамейке, он будет кружить по аллеям парка, не выпуская меня из виду. Будет демонстративно знакомиться с гуляющими в парке девчонками, пытаясь возбудить во мне ревность, будет нарочито громко смеяться со случайно встреченными приятелями, чтобы я видела, как ему без меня, в общем-то, неплохо. Можно, конечно, встать и уйти. И пусть себе Натка бегает, ищет меня.
Нет. Так с подругами не поступают. Да и с какой стати я должна уступить своё любимое место какому-то нахальному проходимцу, чужаку?
Заир заприметил меня давно. Сразу, едва мы с Наткой открыли свой летне-парковый сезон. Он ринулся штурмовать меня со всем пылом нерастраченного юношеского темперамента сына гор. Невысокий, коренастый, смуглый, кучерявый. Он был бы, возможно, хорош собой, если бы не тяжелый взгляд и агрессивное поведение.
Похоже, этот парень не привык к отказам. А я… Я всегда была недотрогой и привыкла давать отпор. Парни меня побаивались и уже давно оставили в покое. Но Заир, увы, не входил в число тех, кто знаком с моей репутацией. Хотя… что такое моя репутация? Так – пшик… Я та ещё трусиха. Просто умею на себя грозный вид вовремя напустить. И дерусь отчаянно, не помня себя от гнева. Так что мальчишки обычно быстро успокаиваются – ради чего надрываться? Вокруг полно более доступных и беспомощных девиц. Но Заир из тех, кто берегов не видит. Моя неприступность его только раззадоривает. А я впервые ощущаю себя… беспомощной. Ну что я могу противопоставить молодому нахальному парню, второй год проходящего школу жизни в нашем военном округе?! Какое мерзкое ощущение эта беззащитность!
И вот сижу на нашей с Наткой любимой скамье под раскидистой яблоней, черчу бессмысленные каракули в блокноте и гадаю – смыться или гордо отстаивать своё право сидеть где хочу, когда хочу и с кем хочу. В поле зрения появляются солдатские сапоги. Снова Заир. Внутренне сжимаюсь.
– Можно с вами познакомиться?
Ничего умнее придумать не мог?! Увы-увы, никому не дается второй шанс произвести первое впечатление. Продолжаю слепо водить ручкой по блокнотному листу. Не дождавшись ответа, парень терпеливо повторяет:
– Можно познакомиться? Как вас зовут?
Кажется, голос другой. Вскидываю глаза – невысокий, худощавый парнишка вопросительно смотрит на меня. Смуглая кожа, внимательные карие глаза, кудрявый чуб, характерный нос – явно соотечественник Заира. Да что ж эти дети кавказских гор так меня любят-то?! Такого поворота событий я не ожидала, бормочу что-то нечленораздельное.
– Эй! – о, это уже точно Заир. И девчонок, с которыми нарочито громко любезничал, бросил. Бежит, торопится, кричит что-то на своём языке парню, осмелившемуся подойти ко мне.
Снова утыкаюсь в блокнот. Две пары солдатских сапог исчезают из поля зрения. К сожалению, ненадолго. Быстро перекинувшись парой фраз с соотечественником, Заир снова подходит ко мне. Сжатые в кулаки руки в карманах, солдатский ремень ниже живота болтается, сам раскачивается с пятки на носок.
– Я сейчас с девушкой познакомился. Видела, да? Она мне уже телефон дала.
Как же он мне надоел! Напыщенный, самовлюбленный нерастраченный самец!
– Ну, так иди к ней! Чего ты до меня докопался?!
«Осторожней, осторожней! – взвыл внутренний голос – Схлопочешь! Он агрессивен!»
Поздно, разум, поздно. Я достаточно долго терпела выходки этого наглеца. Он уже решил, что я неспособна постоять за себя.
– Тебе есть с кем гулять, есть с кем болтать! Оставь меня в покое!
