По ухабистой лесной дороге ехал старенький тёмно-синий форд, забрызганный грязью. Водитель, девушка с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу, и большими зелеными глазами, смотрела вперед, погрузившись в свои размышления. Ямы и кочки уже не отвлекали и почти не раздражали, а осенний лес больше не вызывал восторга. И как ее занесло в такую глушь? Анастасия Рощина направлялась в Питер на международную выставку современного искусства, но где-то свернула не туда… Навигатор, казалось, сошел с ума и водил девушку кругами. Теперь она здесь, в этой забытой Богом глуши, петляет уже часа три. Вокруг только деревья… Деревья… Деревья! Дубы да осины… Иногда дикие яблони… Она и подумать не могла, что под Питером может быть такая дичь! Зачем Настя вообще поехала на эту дурацкую выставку?..
Вообще-то было зачем: туда ее пригласил Роман Бергер – популярный австрийский фотохудожник с русскими корнями, причем знали его не только в России. Роман наткнулся на ее блог и заинтересовался Настиными работами. Это было прекрасной возможностью, чтобы наконец-то выбиться в свет! Она с четырнадцати лет занимается фотографией, сначала подружек снимала, потом стали на свадьбы приглашать. Но фотографировать свадьбы и «лавстори» сладких парочек не предел ее мечтаний, хоть это и приносило определенный небольшой доход. Но мысль о мировой известности и заграничных выставках плотно укрепилась в ее голове и не давала покоя.
– Неужели! – воскликнула девушка, выехав из леса. – Ну наконец-то! Хоть какие-то признаки цивилизации!
Вдоль дороги показались небольшие домишки, но довольно приличные и ухоженные на вид. Хотя на улице, почему-то, никого не было. Солнце уже садилось, да и в перспективе намечался дождь, вероятно, что все местные уже сидят по домам… Она все ехала и ехала… Впереди на холме виднелся огромный особняк. Тут девушка заметила, что на лавочке возле одного из домиков сидит старуха, типичная деревенская бабулька в черном платке ватной телогрейке, с палкой. Машина остановилась, Настя вышла и направилась к дому.
– Добрый вечер, – сказала девушка, подойдя поближе.
– Кому добрый, а кому и не очень, – ехидно ответила старуха, с любопытством рассматривая новое лицо.
– Бабушка, а не подскажете ли, как отсюда выехать на трассу? – спросила девушка осторожно.
Старуха молча продолжала разглядывать девушку. Потом ее тонкие сухие губы едва заметно обозначили улыбку на морщинистом лице.
– Заблудилась, внучка? – усмехнулась, наконец, бабуля. – Сегодня ты отсюда не выедешь уже… Погляди какие тучи с запада идут! Дождь будет проливанный… Дорогу размоет, в лесу ночевать останешься. А леса у нас дикие… Опасные. Во-о-он там видишь дом на холме, внучка? Вот поезжай туды, там тебе всё подскажут и расскажут. Сейчас дождь начнется, я тебя не пущу к себе домой. Я одна живу. А я видела по телевизору про всяких жуликов. Не пущу к себе ночевать, внучка. Уж не обижайся, не пущу, – старуха погрозила сухим длинным пальцем и прищурила свои и без того маленькие слезящиеся глазки.
– Ох… – вздохнула девушка. – Бабушка, я к вам ночевать и не прошусь… Скажите, как выехать на большую дорогу.
– Поезжай на холм, там тебя встретят, – повторила старуха.
Ударил гром.
– А чей это дом? – наконец спросила девушка, поняв, что от бабули она ничего не добьется.
– Это?.. А… Это Тамары Павловны дом… Громовой Тамары Павловны… Статная женщина… Только она сейчас в городе. В Ленинград уехала. Хм… По делам…
– Ну, так если ее дома нет, зачем же я туда поеду?! – не выдержала несчастная путница.
Старуха на мгновение замолчала и уставилась в одну точку. Потом снова посмотрела на девушку и сказала:
– А так там же Андрей Федорович, управляющий ихний, дворецкий по-нынешнему если… И хозяин…
– Какой хозяин? – девушка схватилась за голову.
– Не знаю, – бабушка пожала плечами. – Езжай отсюдова, внучка. Дождь начинается.
И, правда, начало моросить.
– Спасибо… Бабушка… – сквозь зубы процедила Настя.
Настя села в машину, хлопнув дверью, и поехала в сторону особняка. Старуха же осталась сидеть на лавочке, провожая слепым взглядом гостью. При въезде на холм девушка заметила сторожевой домик. В окне горел свет, а на пороге сидел недоброго вида дед. Он бросил сердитый взгляд на проезжающую машину, но никаких действий предпринимать не стал, только поднял шлагбаум и подал рукой знак, что можно проезжать.
Противный дождь становился все сильнее и сильнее. Форд тонул в грязи, и метрах в пятистах от дома он все-таки увяз в черную жижу.
– А-а-а-а-а! – девушка начала стучать по рулю, как будто это была его вина. – Черт! Черт! Черт! Ну почему мне так не везет?! Почему?!
Некоторое время Настя сидела в машине, не желая выходить на улицу. Но всё же спустя пару минут нерешительно открыла дверь и, глубоко вдохнув, словно собиралась нырять, окунулась в дождь. Одежда тут же промокла насквозь, в белые кроссовки залилась вода с грязью. Ей предстоял подъем на холм, который казался непреодолимым из-за стекающих вниз грязевых потоков. Деревья громко переговаривались о чем-то с дождем и возбужденно шелестели желтыми листьями, которые сыпались с них, не выдерживая натиска дождевых капель. Пару раз Настя умудрилась упасть, и она начала опасаться, не примут ли ее за бродяжку… Джинсы, пальто, лицо, руки, все было в грязи! Наконец, добравшись до особняка, – весьма и весьма немаленького, – она позвонила в дверь. Через долгих пять минут ей соизволили открыть.
