Странно. Очень странно. Хотя стоит ли удивляться? За тридцать лет моей жизни уже столько всего произошло.
Я лежала в кровати, обессиленная, потерянная, и устало смотрела в темноту своей комнаты. Нынешняя ночь ничем не отличалась от предыдущих: та же бесформенная кофейная гуща. Те же сны: неприятные, а порой и жуткие. Еще бы знать, что они значат?
На столике справа от кровати стоит фотография мамы в овальной деревянной рамке. Ночь превратила ее, как и все вокруг, в сплошное темное пятно. Только память тьме не подвластна. Даже с закрытыми глазами я ясно помнила каждую черточку родного лица.
Из всех фотографий, хранившихся в семейном альбоме, я выбрала именно эту. Она привлекла мое внимание еще в детстве. На всех снимках мама выглядела почти одинаково: милый курносый нос, губы, приподнятые улыбкой, зрелая пшеница волос падает на плечи. А на этом фото она была другой. В чем же отличие? Думаю, в глазах. Да, так и есть, в глазах. Здесь они особенные. Тихие и теплые, как небо в ясную погоду.
Когда мама погибла, мне едва исполнилось шесть лет. И с тех пор ее фотография стоит на столике у моей кровати. Будучи девочкой, я каждый вечер укладывала снимок на подушку рядом с собой и засыпала. Так мне казалось, что мама рядом, а закрывая глаза, я слышала голос – она напевала мне колыбельную.
Спустя двадцать четыре года я снова чувствую себя той самой девочкой: маленькой, одинокой, ничего не понимающей. Да, я не стала исключением из миллионов тех женщин мира, которые, пытаясь понять причины своих проблем, регулярно смотрят в небо и задают один и тот же вопрос: за что? Почему небеса ополчились против меня и посылают одно несчастье за другим?
Не знаю, как остальным, но мне небеса отвечали. С помощью снов. Их я видела каждую ночь. Чаще всего это были кошмары. В видениях я попадала в какие-то ямы, пещеры, подвалы, встречала пауков, змей и прочую нечисть. Если подобные сны можно было как-то объяснить, то другой факт никакой логике не поддавался: я всегда просыпалась ровно в три часа ночи.
В некоторых культурах пробуждение в строго определенное время связывают с посланиями от предков. Якобы их можно получить именно в эти часы. Если это так, то как найти переводчика для расшифровки весточек?
Наука же твердит, что организм имеет особенные физиологические циклы и еще что ранние пробуждения сигнализируют о различных болезнях. Изучая список возможных недугов, я остановилась на гастроэзофагеальном рефлюксе и решила дальше не продолжать.
В общем, лучше бы я никого ни о чем не спрашивала, а мне бы ничего не отвечали. Наши языки все равно слишком разные и непонятные. Но теперь уже поздно: я так долго и настойчиво доставала небеса, что они решили так же долго и настойчиво мне отвечать.
Сегодня мне снилось ранее утро. Я выехала из города на новенькой, еще блестевшей от лака красной машине. В реальной жизни у меня не было прав, но во сне это совершенно не важно.
Пустынная трасса с гладким, будто отшлифованным асфальтом. Стриженая трава вдоль нее и деревья с одинаковой конической кроной. У дороги свободно гуляют животные. Их названий я не знаю, но они похожи на антилоп: такие же легкие, стройные и грациозные.
Я не подозреваю, что это сон, хотя вся картина происходящего говорит об этом. Ровный асфальт, конечно, существует наяву, но не такой. На моей родине в Кузбассе, траву за пределами города вообще не стригли, а гуляющие вдоль трассы антилопы – это нечто запредельное.
Итак, на горизонте, среди редкой голубизны неба, покрытого облачками-близнецами, всходит белое солнце. Серебристые лучи падают на землю мерцающим блеском и ослепляют меня. Пока я, прищурившись, пытаюсь разглядеть дорогу, перед машиной неожиданно, словно свалившись с неба, появляется стена. Огромная, каменная и полностью перекрывающая путь. Моя нога тут же потянулась к педали тормоза, но таковой на месте не оказалось. Я пытаюсь выйти из авто, но дверь заклинило, а расстояние до стены стремительно сокращается. Понимая, что столкновения не избежать, я крепче вцепляюсь в руль и зажмуриваю глаза, ожидая удара.
Время идет, но ничего не происходит. Ничего и близко похожего на аварию. Ни удара, ни толчка – ничего. Только легкое покачивание, как будто перед машиной возникла не твердая глыба, а трамплин в воду. Не понимая, что происходит, я открываю глаза и осматриваюсь. Вокруг каменный свод. Стены с выступающей вперед породой указывают на то, что я внутри пещеры. Прохладная влажность, смердящая сероводородом, подтверждает мою догадку.
Мне страшно. Но пугает вовсе не место, в котором я нахожусь. Полукруглое пространство пещеры оцеплено огромной паутиной, а моя машина, мерно покачиваясь, стоит в центре сплетенного членистоногими ковра. Я боюсь не только пошевелиться, но даже вздохнуть. Сижу неподвижным истуканом, продолжая удерживать руль.
Краем глаза я замечаю движение с правой стороны. Встреча с гигантским пауком ничего хорошего не сулила, но у меня нет выбора, и я решаюсь повернуть голову.
Кажется, повезло. Это всего лишь бабочка. Белая, маленькая, с графитными прожилками на потрепанных крыльях. Она неслышно трепыхалась в паутине, пытаясь вырваться из смертельного плена.
