Часть первая
Начало двухтысячных годов
Субстанция Сергея плавно опустилась на тротуар у военного госпиталя. Еще несколько минут назад он в последний раз видел свое тело, лежащее в гробу. Видел скорбные лица родственников и знакомых, пришедших проститься с ним. Лицо матери уже не выражало ни скорби, ни боли. Она потеряла единственного ребенка. Лицо окаменело. Сергею тяжело было смотреть на мать, и он (его субстанция) сразу после прощального салюта из трех выстрелов улетел сюда, к госпиталю. Здесь лежал Олег, военный санитар его подразделения. Он подошел или подлетел (трудно дать правильное определение его передвижению) к входной двери госпиталя и, дождавшись, когда чья-либо рука откроет дверь, проник внутрь. Дорогу в реанимацию он хорошо знал и, чтобы постоянно не натыкаться на медперсонал и больных, поднялся к потолку и поплыл к нужной палате. Олег до сих пор находился в бессознательном состоянии, а может, его уже ввели в искусственную кому. Сегодня утром он присутствовал при разговоре врачебной бригады, из которого понял, что Олега целесообразно ввести в кому. Сергей присел на край кровати Олега и в который раз вспомнил свои последние минуты земной жизни. Он был в подразделении пулеметчиком, в связи с чем у противника находился на особом контроле. Тот уже несколько последних дней пытался их подразделение выбить с занимаемых позиций. Сегодня противник, как никогда, был активен. Атаковал и в лоб, и с флангов, но все их усилия не давали желаемого результата. Его подразделение не уходило с занимаемых позиций. После очередной отбитой атаки Сергею вновь необходимо было сменить огневую точку. Противник успел ее определить и в любой момент мог накрыть минометным огнем. Сергей подхватил пулемет и, выскочив из окопа на бруствер, побежал к соседнему окопу, по которому предполагал добраться к другой заранее обустроенной огневой точке. Он не пробежал и десяти метров, как его настигла пуля противника. Она попала в область тазобедренного сустава правой ноги. Сергей упал как подкошенный. Жгучая боль парализовала все тело, но сознание он не потерял.
– Надо ползти, несмотря на боль, к окопу, иначе истеку кровью.
Он, сжав зубы, практически с помощью рук пополз вперед, и сразу же еще одна пуля поразило тело. Попала в плечо.
«Снайпер, – пронеслось у него в голове. – Все, считай, я покойник. Нет, он меня сейчас не убьет, подождет, когда придут на помощь, чтоб и их подстрелить».
Пленные рассказывали, что на этом участке фронта действует снайпер из «диких гусей». Он никогда не стрелял, чтобы сразу насмерть, а всегда вначале ранит, потом ждет, когда придут на помощь. Еще у него странный позывной – Палец. Почему палец? Он любит бахвалиться: «Кто попал в мой прицел, тогда Бог для него лишь на небе, а здесь, на земле, Бог ему – мой палец». Захочет – нажмет на курок и он труп, захочет – не нажмет, живи, «сегодня я милосерден». Но это лишь бахвальство. Палец за всю свою «карьеру» никого не пощадил. Он наемник и за каждого убитого получает денежное вознаграждение.
– Сергей, ты жив? – послышался голос Олега.
– Еще жив, но уже покойник. Олег, уходи, ты и меня не спасешь, и сам погибнешь.
– Не дури. Я брошу тебе веревку, держи ее что есть сил. Сам вернусь в окоп и оттуда буду тебя тянуть.
Он тренированным броском бросил веревку. Конец ее упал рядом с Сергеем. Палец наблюдал за действиями санитара и ухмылялся. Он дал тому добраться до бруствера окопа, после чего двумя выстрелами поразил ему обе ноги. После ранения Олег все же приподнялся и попытался тянуть веревку, но третья пуля попала в голову.
Я лежал, крепко сжимая одной рукой веревку, и ждал, когда Олег начнет тянуть ее. Но не дождался. Еще одна пуля снайпера размозжила мне голову. Вспоминая последние минуты своей земной жизни, я непрерывно смотрел на Олега. Он лежал на кровати, одетый в больничную пижаму, накрытый по пояс одеялом. В какой-то момент из-под пижамы и одеяла начала выходить точно такая субстанция, как и моя. «Неужели умер?» – с испугом подумал я. Посмотрел на прикроватный монитор пациента – показатели жизнедеятельности в норме. Да и поведение медсестры, приходившей недавно, не выражало беспокойства. «Возможно, его все же ввели в состояние комы и это вынудило субстанцию выйти из физического тела», – решил я. Субстанция Олега вначале с любопытством огляделась вокруг, полетала по палате, приземлилась рядом со мной и спросила:
– Где мы? Что с нами?
– Если ты имеешь в виду физические тела, – ответил я, – то кто где. Я на полтора метра в земле, а твое тело здесь, в госпитале.
– И как мои дела?
– Состояние стабильно тяжелое. Но врачи надеются сохранить тебе жизнь.
– Что с ногами?
– Ампутировали.
Олег попытался приподнять край одеяла, где должны быть ноги.
– И не пытайся. Субстанция неспособна даже смести соринку со стола.
Он не послушал. Но после нескольких неудавшихся попыток поднять одеяло все же оставил в покое эту затею и спросил:
– Что с головой?
– Пуля прошла вдоль кости лба и повредила зрительные нервы.
