Часть первая
Логово Зверя
Дождь лил так, что казалось, Бог решил ещё раз утопить этот мир. Гром пытался навсегда выгнать тишину из этих мест. Ветер бесновался, швыряя ветви и листья, куда ему вздумается. Молния, полыхнувшая в разрывах туч, осветила двух уставших путников, пробирающихся верхом по едва заметной тропинке, петляющей под сводами Чёрного Леса.
Тяжёлые дорожные плащи промокли насквозь, и не спасали от холодного, пронизывающего ветра. Всадники старались не шевелится, чтобы сохранить те жалкие частицы тепла, что были под слоями одежды.
Но вот, лесная тропинка плавно повернула налево и резво побежала вниз с невысокого пригорка. Там тропка вливалась в настоящую дорогу, некогда выложенную большими и плоскими камнями, и устремилась к мосту через реку. Дорога выглядела заброшенной. От моста, разбушевавшееся стихия, мало что оставила.
Подъехав к самому мосту, путники уныло остановились: перейти реку не удастся, а назад возвращаться не хотелось.
Очередная вспышка молнии осветила темную громаду, в стороне от моста. Надеясь найти там хоть какое-то укрытие они повернули коней и направились к руинам. А это были именно руины, каменные осколки некогда гордого замка. Стены и палаты давно обвалились под тяжестью лет, и лишь центральная башня все еще упорно тянулась к равнодушным небесам. Крыша ее обвалилась, но нижние этажи выглядели относительно целыми. На месте ворот зияла темная пасть с обломанными клыками превратных башен.
Всадники направили коней к замку, но стоило им приблизиться к линии камней, бывших некогда стеной, как кони заупрямились. Ни понукания, ни выкрики, ни удары плетью не смогли заставить животных войти на территорию двора. Тогда один из путников, по высокому росту и широким плечам которого угадывался мужчина, спешился и под уздцы провел взбрыкивающих и тревожно храпящих животных через двор и ввел их в темный зев прохода.
Оказавшись в полной темноте, он помог спуститься своей спутнице. Быстрыми и уверенными движениями мужчина снял со спины своего коня седельные сумки, и начал на ощупь доставать принадлежности для разведения огня. Внезапно обе лошади, громко заржав, рванулись прочь из зала, посчитав беснующуюся ночь лучше нежели их нынешнее укрытие. Проклятие, готовое сорваться с губ мужчины, осталось непроизнесенным. Он заметил отблеск пламени, разгоняющий тени. Он находился справа и гораздо выше, вероятно человек державший факел стоял на вершине лестницы. В следующий миг мужчина выхватил палаш, отстранив девушку себе за спину. Факел медленно приближался, но тот, кто его держал в руке, пока не попадал в круг света. Шаги его, заглушались битвой, развернувшейся в небесах. Наконец обитатель этих мрачных руин остановился в нескольких шагах от пришельцев и поднял факел повыше.
Пляшущее оранжевое пламя осветило седые свалявшиеся волосы, спадающие на лицо как вуаль. Видны были бледные тонкие губы, острый выпирающий подбородок, кончик орлиного носа да красные, в свете факела, точки глаз.
Старик откашлялся и проговорил, на диво бархатным чарующим голосом:
– Опусти оружие воин, с кем ты собрался драться? Или хочешь проткнуть старика, одиноко доживающего свой век? Опусти клинок и следуйте за мной, отдохнете, твоей спутнице это точно не повредит. Она еле на ногах стоит от усталости.
С этими словами старик развернулся и неспешной походкой двинулся к лестнице. Мужчина убрал палаш в ножны, повесил через плечо седельную суму, подал девушке левую руку, а правой обхватил рукоять кинжала, закрепленного сзади на поясе. Медленной поступью они устремились к старику, ожидавшему их.
Подниматься по темной крутой лестнице было не очень легко, к тому же многие ступени истерлись за прошедшие столетия. Когда подъем был окончен, они оказались в просторном помещении, где гулял ветер и голос грома отражался гулким эхом.
Трепыхавшийся огонек факела в руках их проводника направился дальше, и они последовали за ним. Пройдя несколько десятков метров, они увидели неровную полоску света, видимо она прорывалась из-за неплотно прикрытой двери. Как выяснилось через пару шагов, так оно и было. Старик распахнул дверь и на них дыхнуло теплом живого огня.
Они вошли в большую комнату, посередине стоял длинный дубовый стол, а с противоположной стороны полыхал сдерживаемой яростью огонь в огромном камине. Стены были увешаны огромными выцветшими гобеленами, разобрать что на них изображено не представлялось возможным. Пол покрывал некогда толстый и прекрасный ковер, местами протертый до дыр. По обрывкам рисунка было видно, что он привезен из восточных стран, во времена более радостные для этого места.
Хозяин был под стать своему жилищу, растрепавшиеся седые космы скрывали бескровное морщинистое лицо. Некогда богатая одежда висела на старике как мешковина на пугале. Дополняли картину длинные черные ногти на пальцах, и обломки желтоватых зубов, показывавшиеся в ране на лице, которая заменяла ему рот.
– Вино и чаши найдёте на столе, – обратился он к гостям, – а я пока приготовлю ваши комнаты. – С этими словами он захлопнул за собой дверь.
Подойдя к весело трещавшему пламени, мужчина скинул с головы капюшон и снял плащ, а также стянул перчатки.
