Зачарованные. Сказки

Иллюстратор Галина Долбенко

Иллюстратор Наталья Козлова

Иллюстратор Наталья Долбенко

Иллюстратор Александр Долбенко

© Наталья Долбенко, 2020

© Галина Долбенко, 2020

© Наталья Козлова, 2020

© Галина Долбенко, иллюстрации, 2020

© Наталья Козлова, иллюстрации, 2020

© Наталья Долбенко, иллюстрации, 2020

© Александр Долбенко, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-5917-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дед Кузьмич и бормотуха

Страшная-престрашная сказка

Три крыски

Дед Кузьмич и бормотуха.

Случилось это в Некифоровке ранней весной. Дед Кузьмич, деревенский житель, любивший выпить, живший с бабкой Ефросиньи в большом деревянном доме, построенном еще его прадедом, был все таким же крепким, как и сто лет назад. Сам Кузьмич лишь достроил деревянные сарай для скотины, амбар и починил баньку. Сами ухаживали за своим садом-огородом и всегда собирали большой урожай, а лишнее даже свиньям скармливали.

Одним прекрасным ранним утром готовился он по обыкновению отправиться пасти овец и коз, так как снег рано сошел. Одевшись наскоро, прихватил с собой и котомку с едой, с любовью приготовленную его женой, и, не обнаружив там ничего выпить, пошёл в чулан за квасом. Зашёл туда и взял первое, что попалось на глаза

– бутыль с любимым напитком: после зимы он всегда любил хлебный квас, и собрался было уже уходить, как вдруг его нос учуял

необычайно приятный и

знакомый до боли запах вишнёвой бражки, приготовленной его женой из вишневого варенья для праздника Пасхи. А так как дед Кузьмич был большим любителем выпить не только квас, его решение тут же изменилось и вместо любимой дрвенской газировки, он прихватил десятилитровое ведерко с еще более любимый брагой. Довольный находкой, направился прямо к выходу,

стараясь не думать о последствиях своего опрометчивого поступка, так как знал, что его любимая жёнушка задаст ему за это хорошую трепку.

– Но это будет потом, – размышлял Кузьмич. А сейчас его желание напиться затмевало все остальные желания и опасения. – На свете сколько еще жить осталось – никто не ведает. Может я и не дотяну до Пасхи. Что ж, умирать не попробовав?

Так, с опаской как бы не встретить свою разъяренную жену по дороге, он пробирался к выходу из чулана меж разных банок с клюквенным и яблочным вареньем, мимо бочек с грибами и капустой, склянок с другими съестными припасами, и у самого выхода он нашёл пустой пятилитровый бутыль:

– Если туда бражку перелить, – подумал он, – а броженую вишню оставить, то н так тяжло будт тащить.

Так он и сделал. Оставил он броженую вишню около входа и, не закрыв за собой дверь на задвижку, побежал скорее собирать овец и коз на выгон, и был таков.

А как раз в этот день Ефросинья спозаранку уехала в город по делам и вернулась домой уже после обеда, потому и некому было приглядеть за амбаром и прочим хозяйством.

За их домом простиралось огромное поле с зелёной сочной травкой и довольный Кузьмич вышел туда, погоняя коз, и направился прямиком к берёзке, которая стояла посреди поля и, удобно устроившись под деревом и привязав к стволу строптивого козла, чтобы тот далеко не ушёл и не увел с собой остальных своих сородичей. С превеликим удовольствием стал дед потягивать бражку. От ядреного напитка его быстро разморило.

Проснулся дед уже далеко за полдень от настойчивых толчков козла прямо ему в бок. Еле продрав глаза, мужик сначала ничего не понял: где он находится и что происходит. А когда сообразил, то стал собирать стадо, чтобы быстрее пригнать домой и напоить животных, уставших от изнурительного полуденного солнца, непривычного в этот сезон.

Последним он стал отвязывать козла от берёзки. Его пьяные, дрожащие руки не слушались. И в конце концов козлу всё это порядком надоело. Он так сильно

разозлился на Кузьмича, что глаза его налились кровью, и как только дед развязал последний узел, упрямая скотина поддела хозяина рогами, да так сильно, что поддатый дедок подлетел кверху и, перелетев через козла, приземлился прямо ему на спину задом наперёд. Козёл от такого неожиданного поворота событий аж заблеял. Рогатый не был готов везти на себе 70-и килограммовую тушку, потому как рванул и помчался, брыкаясь задними копытами. Но дед крепко вцепился ему в хвост и только прохрипел:

– Эге-гей, залетный! Неси меня к мой женке! – что еще оставалось козлу, кроме того, как повезти Кузьмича прямо до деревни.

По дороге немолодой удалец хотел было спрыгнуть со своего названного скакуна, да не тут-то было. Если бы он соскочил с козла, то были бы все шансы проехаться носом по земле, оставляя за собой глубокую борозду. Тогда Кузьмич крепко-накрепко вцепился в хвост и задние ноги козла обеими руками, крепко держась и плотно прижав ноги к его бокам, явно не желая слететь с брыкивающего и прыгающего козла, чтобы не удариться об землю. Козел безумно скакал прямо к дому. И так вместе с Кузьмичом, сидящим на нём как на коне, он пронесся по всему полю к родной деревне.

А в это время, вернувшаяся из города Ефросинья, думая, что муж пасет стадо, отворила калитку и, зайдя во двор, так и обомлела, увидев следующую картину: пьяные пыльные гуси валялись один на другом, изредка гогоча и подёргивая лапками от удовольствие, а рядом с ними, зарывшись в корыто с замоченным бельем, хрюкали довольные и грязные свиньи. Даже курицы и те бродили по двору, качаясь из стороны в сторону, издавая несвойственную им какофонию, больше похожую на индюшачью. Только огромный пьяный индюк, распустивши хвост, сидел посреди двора и с большими выпученными глазами глядел в разные стороны, тщетно пытаясь склевать летающую рядом назойливую толстую муху, но у него это никак не получалось. И в дополнение ко всему этому, сбоку в сарае даже притулились пьяные спящие воробьи, а некоторые из ворон клевали ту самую забродившую вишню, которая и являлась виновницей такого