Лето в Сибири – это не только зелень лесов и золото полей на бескрайних просторах, это ещё и пора, когда сбываются самые дерзкие мальчишеские мечты. Время, когда друзья встречаются, и утро почему-то сразу переходит в вечер. Это когда фантазии расцветают одна за другой, и всё мало! Это когда совершенно некогда спать, так как новые события уже стучатся в твои двери.
Лето – это время, когда времени просто нет…
1.
Говорят, лошади сильно пахнут. Ничего подобного.
Мишка стоял и принюхивался к серой кобыле, запряжённой в телегу на резиновом ходу. Кобыла принюхивалась к Мишке.
Тётя Поля, что уже давно работает в прачечной детского сада, подсказала ему:
– А ты возьми на кухне, у знакомых своих, корочку чёрного хлеба да солью и посыпь её. Кобылу-то Дашкой зовут, знашь?!
– Да знаю я, тётя Поля, давно знаю…
– Ишь ты, пострел. Давно он знает… Ну так вот, Дашка-то чёрный хлеб с солью очень любит. Так и подружитесь. Ступай.
Мишка быстро бежит на кухню. Там сегодня дежурит тётя Шура. Она складывает оставшуюся кухонную утварь в большие коробки и узлы, чтобы потом вынести на улицу и загрузить в машину. У неё-то Мишка и просит отрезать ему корочку хлеба.
– Тебе сколько в этом году стукнуло? – спрашивает тётя Шура, вновь согнувшись над большим тюком.
– Двенадцать осенью было! – скороговоркой отвечает Мишка, отыскивая соль на раздаточном столе кухни и тут же круто посыпает ей чёрный хлеб.
– К Дашке навострился? – улыбается тётя Шура, выпрямляясь и смахивая капельки пота со лба.
– Ага! – бросает налету Мишка, уже перепрыгивая через две ступеньки лестничного пролёта, ведущего со второго этажа на первый.
На улице, из окна цокольного этажа, даже летом валит пар. Здесь располагается прачечная, и тётя Поля стирает бельё на весь детский сад. В прачечной комнате всегда влажно и жарко. Окно, расположенное высоко от пола, почти всегда открыто, и с улицы, сверху вниз из него, видно только голову тёти Поли и сильно распахнутый на её груди серый (когда-то должно быть белый), старый, местами мокрый халат.
Мишка всегда смущается при виде такого откровения, и тётя Поля, зная об этом, весело над ним подтрунивает:
– Да ты что краской-то опять залился, куда бежал-то?
– К Дашке.
– Хлеб взял, нешто?
– Да, – показывает Мишка на вытянутой руке кусок просоленной горбушки.
– Ну и корми! Она смирная, как и я, – хохочет тётя Поля, чем ещё больше вгоняет Мишку в краску.
2.
Начало лета! Третье число. А жара необыкновенная – парит уже с утра.
Дворник, домыв асфальт двора, поливает из чёрного толстого резинового шланга цветы, что растут у изгороди детской прогулочной площадки, расположенной внутри двора. Пахнет мокрым асфальтом и тополями.
Здесь, в тени старого пятиэтажного дома сталинской постройки, свежо. Детский сад, занимающий два первых этажа, готовится к ремонту. Детей вывезли, и теперь они всё лето проведут на загородных дачах, что расположены под Боровым, недалеко от Обского водохранилища.
У входа в детский сад стоит куча коробок и к ним добавляются всё новые и новые. Ждут машину.
Здесь же, недалеко от нижних ступенек высокого крыльца, стоит уже немолодая кобыла Дашка, запряжённая в старенькую, но аккуратную повозку. На повозке – большущие белые алюминиевые бидоны с косой надписью красной краской «молоко», большой синий деревянный сундук, из которого приятно тянет запахом свежего хлеба, картонная серая коробка с маслом и ещё какие-то упаковки с продуктами.
