ЗАГАДКА «ЦИЦЕРОНА»
Paul Neumann
1
Дипломаты и шпионы
Май 1943 года. На фронтах в Европе и Азии идут ожесточённые бои. Анкара – столица Турции, нейтральной страны, но война проникла и в её стены. Правда, здесь не слышны звуки выстрелов и с неба не падают бомбы, но даже тут, по всему городу, когда он окутан непроглядной темнотой анатолийской ночи, по его улицам проходят невидимые фронты, на которых постоянно сражаются целые армии людей-теней, шпионов. Значит и здесь идет борьба, только тихая и особенно коварная.
Сэр Хью Монтгомери Нэтчбулл-Хьюджессен, посол Великобритании в Турции, мог бы многое сказать по этому поводу. Сэр Хью был известен как один из столпов британской дипломатии – он занимал высокую ступеньку в её лестнице, был личным другом премьер-министра Черчилля и именно поэтому находился в столице Турции. Эта страна представляла особый интерес для правительства Его Величества по многим причинам.
На своей должности у посла Нэтчбулл-Хьюджессена было много работы и проблем, и он не мог не нахвалиться своим новым камердинером, который только что устроился к нему на работу в мае. Этот человек ранее работал у первого секретаря посольства Великобритании Дугласа Баска. От природы сдержанный, Баск не хвалил способностей слуги, но и не жаловался на него, что можно было расценить как своеобразное выражение признательности. Конечно, оба дипломата сделали всё возможное, чтобы проверить биографию нового человека в своих семьях, но никаких возражений им в этом отношении не было высказано.
Камердинер всегда был на своем месте, всегда находил время услужить и всегда всё помнил. Можно сказать, что он избавил главу уважаемого посла от всех забот по мелким, казалось бы, незначительным, но зачастую нервным вопросам повседневной жизни. И так случилось, что новый камердинер сэра Хью вскоре завоевал полную благосклонность и доверие своего хозяина. Сэр Хью мог теперь полностью посвятить себя дипломатии, то есть, прежде всего, убеждению турецкого правительства перейти с прогерманской на пробританскую позицию.
Большим шагом в этом направлении стал визит Черчилля в Адану в январе 1943 года. Премьер-министр добился многого, но остальное было в руках посла. И он собирался закончить начатое дело.
Барон Франц фон Папен, посол Германского Рейха в Анкаре, очевидно, стремился к тому, чтобы все усилия англичан, и сэра Хью в особенности, ни к чему не привели. Турция была связана пактом о дружбе с Германией, подписанным в мае 1941 года, незадолго до нападения Гитлера на Советский Союз. Такого рода проявление симпатий к гитлеровскому рейху вытекало из решительно антисоветской позиции турецкой буржуазии, давно мечтавшей о великом пантюркистском государстве, включавшем, в том числе, и территории южных республик СССР. Хотя турецкое правительство оставалось нейтральным, на самом деле оно лишь ждало удобного момента, чтобы вступить в войну на стороне Гитлера; немцы добились успехов в России и подходящий момент, казалось, был близок.
Барон фон Папен потирал руки.
Этот опытный политический игрок был известен своей «дипломатической» деятельностью, начиная с Первой мировой войны, когда он организовывал диверсионные и шпионские операции в качестве немецкого атташе в США. Более того, с того времени Папен также очень хорошо знал… Турцию. Он был тогда никем иным, как главным помощником знаменитого генерала Лимана фон Зандерса, главы германской военной миссии в Турции, фактического главнокомандующего османской армией.
Одни только эти эпизоды в карьере фон Папена предопределили ему должность посла Гитлера в Турции. Не будем также забывать, что не кто иной, как Франц фон Папен был рейхсканцлером, который проложил Гитлеру путь к власти, а позже, в качестве специального посланника Гитлера, заставил австрийское правительство капитулировать перед насильственным включением Австрии в состав рейха.
Так, Гитлер назначил главой германского посольства в Анкаре человека, который мог бы гарантировать присоединение Турции к «Оси», а чтобы подкрепить свои усилия, он назначил Альберта Йенке, зятя министра иностранных дел Германии Риббентропа, первым секретарем посольства.
Папен потирал руки, пока не пришел Сталинград. Вскоре гитлеровскому Вермахту пришлось уйти и с Кавказа. Турецкие политики и военные постепенно начали терять воинственный дух и всё чаще провозглашали незыблемость принципов нейтралитета. Ситуация стала критической. Поэтому Папен все больше прибегал к недипломатической деятельности. В этой работе ему помогали скрывавшиеся в Турции под разными прикрытиями немецкие спецслужбы, группировавшиеся вокруг резиденций в Стамбуле и Анкаре.
Людвиг Карл Мойциш официально занимал должность коммерческого атташе посольства Германии в Анкаре, но на самом деле он был одним из тех особых дипломатических сотрудников, которые, скажем так, занимались весьма деликатной деятельностью. Мойциш когда-то работал журналистом в Вене, но давно порвал с прессой. Теперь он был не чем иным, как… резидентом службы внешней разведки СС. Благодаря этой функции он имел звание штурмбаннфюрера1, хотя его внешность не походила на арийский тип, который якобы предпочитали в СС. Он был уроженцем Австрии, а лицо его красноречиво свидетельствовало о мезальянсе между одним из его германских предков и кем-то с явно восточными чертами лица. Возможно, именно поэтому Людвиг Карл Мойциш оказался в Анкаре, где в нужный момент он мог с легкостью прикинуться турком или египтянином.
