Записки императорского адъютанта

Я не претендую на звание легендарного героя, но я очень долго был в обществе человека, ставшего причиной многих волнений, и командовал отважными солдатами, заслуги которых не были признаны. Первый осыпал меня милостями, а последние отдали бы за меня свои жизни – этого я никогда не забуду.

Я прослужил в армии несколько лет, иногда был успешен, хотя, как обычно бывает со многими нижними чинами, наград не получал. Наконец мне посчастливилось привлечь внимание генерала Дезэ. Наш авангард, которому было поручено вступить в схватку, очень быстро прибыл на место. С сотней гусар я поспешил вперед – мы атаковали австрийцев и обратили их в бегство. Мало кто из нас не получил ранения, но они вполне стоили тех похвал, которыми нас вознаградили за них. Генерал пообещал позаботиться о моей судьбе и дал мне самую лестную аттестацию, на которую когда-либо мог рассчитывать солдат. Я упоминаю об этом факте не потому, что в результате я обзавелся эполетами, а потому, что он стал основой моей дружбы с этим великим человеком и исходной точкой моей карьеры. Вот эта аттестация.

Став адъютантом скромного завоевателя Оффенбурга, я сражался под ним в Германии и Египте. У Седимана мне поручили эскадрон и, будучи командиром двухсот храбрецов, я имел удовольствие забрать все остатки турецкой артиллерии. Недалеко от руин Фив, в Саманхуде, меня повысили до звания полковника. В том сражении я был серьезно ранен, но с честью упомянут в депешах командующего.

После смерти погибшего у Маренго отважного Дезэ, в тот самый момент, когда именно его появление решило судьбу победы, Первый Консул соизволил назначить меня личным адъютантом. Та его благосклонность, которой он одаривал завоевателя Верхнего Египта, теперь снизошла и на меня. С того времени жизнь моя стала несколько упорядоченнее, я обзавелся широким кругом знакомств.

Усердие, искренность и некоторые воинские качества обеспечили мне доверие Наполеона. Он часто говорил другим, что очень немногие обладают такими врожденными здравым смыслом и проницательностью, как Рапп. Я тоже слышал эти похвалы, и я должен признаться, что был очень польщен ими, – если это слабость, она мне простительна, ведь у каждого есть какая-то своя такая – тайная и неуловимая. Я бы пожертвовал своей жизнью, чтобы показать, как я благодарен Первому Консулу. Он знал это, он часто повторял моим друзьям, что я «ворчун» – со слабой головой, но добрым сердцем. Он относился как ко мне, так и к Ланну исключительно по-дружески, на «ты», а вот когда он обращался к нам на «вы» или «Monsieur le General», мы сразу же настораживались, ибо были абсолютно уверены, что он сердится. У него была слабость придавать большое значение полицейским сплетням, которая в большинстве своем снабжала его ложной информацией. Эта одиозная полицейская система отравляла его жизнь, – очень часто он злился и на своих лучших друзей, и на родственников, и даже на свою жену.

Наполеон не слишком ценил обычное мужество, кое он считал самым банальным качеством, свойственным всем французам, но более ценил бесстрашие, он был готов простить любые ошибки бесстрашному солдату. Когда кто-то о чем-то просил его, – либо во время аудиенции, либо на смотре, он никогда не забывал спросить, был ли тот ранен. Он считал, что каждая рана является частью благородства. Он уважал и награждал таким образом отмеченных людей, и имел весьма веские причины для этого. Вскоре, однако, осознав, что они достойны на выход из тени, он ввел их в свет старого нобилитета. Его решение обидело нас, он заметил это и был очень недоволен. «Я ясно вижу, – сказал он мне однажды, – что эти дворяне, которых я приветил в своем доме, вам неприятны». Я, тем не менее, с уважением отнесся к этой привилегии. Некоторых из этих господ я вычеркнул из списка эмигрантов, иным предоставлял места и выдавал деньги и пенсии третьим. Кто-то помнит об этих любезностях, но большинство нет, а значит, после возвращения короля мой кошелек был закрыт. Хотя моя цель состояла в том, чтобы просто и безвозмездно помочь им, я не хотел, чтобы между нами и тем, вознесенным нами великим человеком, были эмигранты.